Читаем Письмо самому себе: Стихотворения и новеллы полностью

Письмо самому себе: Стихотворения и новеллы

Родился в России, вырос в Эстонии, спасся в Германии, сформировался как поэт в Австралии, написал все свои лучшие стихотворения, похоронен в США, - такова география судьбы выдающегося русского поэта первой волны эмиграции Бориса Нарциссова. Творческая его биография совсем иная: это едва ли не самый близкий у нас продолжатель поэтической традиции Эдгара По. Не просто романтик звезды Канопус (нередко именуемой Южной Полярной Звездой), не просто визионер с колдовской фамилией, одаренный и мастерством и чуткостью большого поэта, - Нарциссов известен у нас только скупыми публикациями в антологиях, тогда как оценит его лишь тот, кто прочтет оставленное им наследство целиком. Именно такой и приходит ныне к читателю "Письмо самому себе" - блистательная "эдгариана" поэзии русского зарубежья.

Борис Анатольевич Нарциссов

Поэзия / Стихи и поэзия18+

БОРИС НАРЦИССОВ

ПИСЬМО САМОМУ СЕБЕ

(СТИХОТВОРЕНИЯ И НОВЕЛЛЫ)

СТИХИ

(Нью-Йорк, 1958)

«Горе! Я кличу тебя!» – обрело отчаяние голос,

И, безнадежный, кто-то сказал: «Я кличу себя…»

Вячеслав Иванов

ДРЕВНОСТЬ

Он костер положил у подножия храма

И украсил его.Дым всклубился, и к небу направился прямо,И питал Божество.На тяжелом, еще не-арийском, наречьиГоворил он слова.И одеждой его были шкуры овечьи,И поката была голова.Трепетало под солнцем прозрачное пламя.Стал костер угасать.Он смотрел на зак опченный жертвенный каменьИ бессилен был что-то понять.А вверху, средь шершавых камней воздымаясь,Над кустами в цвету,Необтесанный мраморный бог, улыбаясь,Напряженно глядел в пустоту.

ЖИЗНЬ

Тихо дымятся тяжелые, темные воды,Лижут порфиры и черные грани базальта.Пеплом летучим набухли землистые тучи,Пар от горячей земли в себя принимая.Всюду ржавые, лавой ожженные скалы.И в тишине торжественно-строгой,В мутном рассоле вод Архейского моряПлавно колышутся нити тягучие плазмы:Только что облик приявшая жизнь.

МАМОНТ

Он приходит походкой тяжелоюК берегам застывающих вод,И огромную бурую головуОпускает, и хоботом бьет.Обомшелой ногою, как молотом,

Тяжко охнувший лед он дробит,И на торосах, морем наколотых,Он, как сторож полночный, стоит.И, качая точеными бивнями,Видит он, как светящийся пар,Низвергаясь багряными ливнями,Зажигает полярный пожар.

*** * ***

Внемли о днях последних хладеющих светил:Когда остыло солнце, мир черно-красным был.Как уголь, от деревьев тениЛежали на земле,И сучья, как рога оленьи.Чернели в мутно-красной мгле.Змеились трещины среди иссохшей глиныИ, точно щупальца голодные, ползли.

То были дряхлости и немощи морщиныНа высохшем лице земли.И солнце, точно медный шар.На горне раскаленный, жгло зловещеУ дымных туч края. И медленный пожар.Качалось, умоляет и трепещет.И солнце облака лизали и съедали.Чудовищами ползая кругомИ сполохи с высот кидались дико в дали.Борясь со тьмой крадущимся врагомИ Страх, летучий Страх, струящеюся теньюДрожал над зеркалом багровых водИ верить не хотел в смятеньи,Что солнца час последний настает.