Читаем Письмовник, или Страсть к каллиграфии полностью

«Замшелая мораль», «пуританство сермяжного толка» — это самые невинные выражения, которыми ты определил мои убеждения в том, что крепость и устойчивость семьи должна теперь всячески, всеми средствами возводиться в абсолютную ценность, что крепость и устойчивость семьи не должна никем у нас и нигде пониматься как ценность и величина относительная. А последнее, согласись, ползучим образом нам навязывается и стало уже образно, художественно прокламируемой идеей. Да и свои теоретики у этой идеи тоже есть.

Но не будем стоять в позах друг против друга и де-кламировать друг другу лозунги, Попытаемся спокойно и коротко разобраться, не пугая друг друга словами, не пугаясь слов, а с чувством относясь к тому, ЧТО эти слова обозначают в действительности.


Я согласен с любым определением морали, пусть ее называют «замшелой», «патриархальной», «дедовской», — лишь бы она действительно охраняла интересы тех, кто никак сам себя охранить не способен — интересом малых детей.

Взрослый человек — мужчина или женщина, — ломающий семью в тридцать-сорок лет, уже довольно пожил, уже был и увлечен и счастлив, многое испытал и увидел в жизни, и вот он еще раз вознамерился пройти хотя бы часть этого пути, избирая новую подругу, нового возлюбленного.

А малый сын или несмышленая дочь, только-только волею взрослых людей, как волей божественных существ, вызванные к жизни, они и не пожили ничего, и не видели ничего, ничего не знают, и счастье, и радость, и надежды их — в полной семье.

Так что же им?

Какая им разница — как ты назовешь мораль, если она встанет на их сторону?

Замшелая

Вот тут-то собака и зарыта.

Противопоставленная замшелой, иная мораль, назовем ее незамшелой, утверждает: все относительно, то есть в одном случае осиротить ребенка — аморально, а в другом случае — не аморально. По этой незамшелой морали выходит, что принести горе ребенку в одной ситуации — дурной поступок, а в другой ситуации — поступок нормальный.

Но скажи — где, когда, в каком обществе нормальных людей считалось, что обижать и обездоливать малых детей — дело нормальное?!


«Что же теперь, — пишешь ты, — издать закон, запрещающий разводы?» Напротив, процедуру развода нужно упростить и облегчить. Все эти сроки для раздумий, уговоры и увещевания судей, — дело, думается, мало полезное. Все эти душеспасительные статейки в прессе, основанные на письме «нашей читательницы К.», тоже ничего ровным счетом не дают.

Что же нужно?

Нужны громкие и честные голоса, которые бы прямо и откровенно, с честной статистикой рассказали бы обществу о положении детей, о главной беде — безотцовщине: количество сирот в стране и по регионам, динамика за последние годы, состояние здоровья, психофизическая характеристика выпускников и воспитанников детских домов, социальная характеристика тех, кто вырос в неполной семье до совершеннолетия; пусть все узнают — какой процент выросших в детских домах и в неполных семьях подростков садится на скамью подсудимых?

Все это крайне нужно, чтобы у нас наконец-то открылись глаза на правду. Чтобы мы поняли — кто же нас сменит, кто войдет в XXI век, какие люди, какое общество? Известно, что ребенок, выросший в неполной или неблагополучной семье, такую же семью и сам создает по преимуществу. Что человек, воспитанный в детском доме, затрудняется создать и сохранить полную, полноценную семью. Бывают исключения, но это — правило.


Демагогом ты меня не назвал, но можешь теперь и это сделать. И все же я тебе напомню, что выделение демографии в ряду основных проблем, стоящих перед нашим обществом, говорит о многом.


Нет, не ужесточать надо законы, а уточнять, делать более справедливыми. В частности, срок выплаты алиментов детям настоятельно требует продления. В 18 лет молодой человек только-только заканчивает школу, идет в армию, после которой ему предстоит учеба, настоящее приобретение профессии. И на этот период он лишен помощи отца или матери, которые его оставили, поскольку не смогли жить вместе, поскольку нашли себе иную, как им казалось, лучшую пару. Но почему из-за этого должен страдать будущий гражданин? Думается, будет справедливее срок выплаты алиментов продолжить до исполнения 21 года, когда молодой человек заканчивает учебу (если у него есть отец, то он всегда поможет своему сыну-студенту), когда молодой человек окончательно определяется профессионально.

Что говорить, скудость средств в неполной семье понуждает подростков рано идти на работу, браться за первое попавшееся дело, входить в жизнь без настоящего образования.

Перейти на страницу:

Все книги серии Издано в Новосибирске

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Ход королевы
Ход королевы

Бет Хармон – тихая, угрюмая и, на первый взгляд, ничем не примечательная восьмилетняя девочка, которую отправляют в приют после гибели матери. Она лишена любви и эмоциональной поддержки. Ее круг общения – еще одна сирота и сторож, который учит Бет играть в шахматы, которые постепенно становятся для нее смыслом жизни. По мере взросления юный гений начинает злоупотреблять транквилизаторами и алкоголем, сбегая тем самым от реальности. Лишь во время игры в шахматы ее мысли проясняются, и она может возвращать себе контроль. Уже в шестнадцать лет Бет становится участником Открытого чемпионата США по шахматам. Но параллельно ее стремлению отточить свои навыки на профессиональном уровне, ставки возрастают, ее изоляция обретает пугающий масштаб, а желание сбежать от реальности становится соблазнительнее. И наступает момент, когда ей предстоит сразиться с лучшим игроком мира. Сможет ли она победить или станет жертвой своих пристрастий, как это уже случалось в прошлом?

Уолтер Стоун Тевис

Современная русская и зарубежная проза