Питер. Дневник

Чердак был перегорожен вдоль метровой кирпичной кладкой, и поперёк него вкось стояли деревянные балки, тут и там валялись непонятные куски строительных материалов. С той стороны, на которую мы выбрались, были лишь маленькие, висящие в полутора метрах от пола, окошечки, поэтому Выпь отправила меня за перегородку выяснить, сможем ли мы выбраться на крышу с той стороны чердака. Сама же она осталась на месте. Таскать её с собой зазря было негуманно и непрактично. Пробираясь сквозь леса и пни, я набрела на небольшой проём, который вёл к лестнице, выходящей в небо. Вернулась за Выпью. Вместе мы снова проделали тот же путь, ещё один подъём и ступили на покатую, но устойчивую железную поверхность. Ржавчина хорошо сцеплялась с подошвами ботинок, однако из-за того, что у крыши не было бордюра, было немного не по себе, уже не беря во внимание то, что мы были довольно пьяные и не спали вторые сутки. Выпь, как и всегда, предоставила волноваться мне, смело перешагивая с одной полосы железа на другую. Я попросила её не ходить, а сесть тут же у вылаза, дабы мне было спокойнее. Наконец мы устроились, открыли ещё одну бутылку вина, прихваченную с собой на автомате. Дома были невысокими, расстояние между ними – небольшим, и можно было представить, что мы – две капли росы на кончике травинки. Над каменным лугом медленно поднималось солнце.

Выпь улыбалась, обнималась, и по её нечленораздельным довольным восклицаниям можно было сделать вывод, что она абсолютно счастлива. Я курила. Мне было спокойно. Ветер стих, было уже намного теплее, слепило глаза. Я сделала пару фотографий, после чего Выпь отобрала у меня камеру и начала щёлкать в разных (впоследствии при просмотре – конечно, в одном) ракурсах, как я красиво сижу с бутылкой винища в руках, щурясь от рассветных лучей. Нужно признать, что получилось довольно неплохо. Эпично уж точно.