Питер Мариц — юный бур из Трансвааля

— Что же касается предложения Сетевайо, — добавил он, — заключить с нами союз против англичан, то передай, что мы от этого вынуждены воздержаться. Буры — народ мирный, воинственные стремления им не свойственны. За оружие они берутся только в том случае, когда на них нападают. Это должно быть известно Сетевайо. Буры уверены, что великий Сетевайо справится с англичанами и без посторонней помощи, опираясь лишь на свою могучую армию. Англичане, конечно, осведомлены о военной мощи зулусов, и надо надеяться, что дело до войны и не дойдет. Если бы это случилось, бурские старейшины постараются, чтобы их соотечественники остались в стороне, не принимая участия в войне, при условии, конечно, что ни зулусы, ни англичане не позволят себе враждебных действий против нашей республики. Повторяю: стрелять во врага мы умеем, но делаем это только при крайней необходимости. Передай Сетевайо, что буры желают ему успеха.

Сжав челюсти и презрительно полузакрыв глаза, выслушал Сирайо от Октава ответ бура. Затем поклонился и повернулся.

— Спросите его, мингеер, — молвил вдогонку Крюгер, — не нуждается ли в чем-нибудь лично Сирайо.

— Посол вождя зулусов Сетевайо ни в чем не может нуждаться, — долетел из тьмы гордый ответ удаляющегося зулуса, которому Октав перевел слова Крюгера.

— Что за народ! — с восхищением произнес Жубер, все время любовавшийся фигурой и видом Сирайо. — Трудно им, беднягам, теперь придется.

— Да и нам не легко, — задумчиво произнес Крюгер, как бы размышляя вслух. — Ну, путешественники, присоединяйтесь к нам. Пора вам и отдохнуть.

Он тронул лошадь, и группа всадников вместе с Октавом и Питером Марицем двинулась по направлению к огням Претории.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Приказ Жубера. Питер Мариц дома

Когда они приблизились уже к Претории, Октав, поравнявшись с Питером Марицем, сказал:

— Ну, теперь наступило время нам с тобой расстаться.

— Вы хотите вернуться к Сетевайо? — живо спросил юноша.

— Нет. Я считаю, во-первых, что на большее, чем обещано Сирайо, при создавшихся условиях нельзя было и рассчитывать, но главное, мне кажется, что и для зулусов и для буров полезнее будет, если я останусь здесь. У зулусов делать сейчас нечего — война неминуема и начнется в ближайшие дни. А попытаться подтолкнуть ваших упрямых буров на помощь зулусам все-таки еще следует, хотя почти без надежды на успех. Во всяком случае, надо постараться, чтобы буры по крайней мере укрепились в своем решении не вмешиваться в войну и не перешли на сторону англичан.

— Вы это считаете возможным? — изумился Питер Мариц.

— Не очень, но осторожность не мешает. Ваше положение, как правильно определил Крюгер, между молотом и наковальней. Еще неизвестно, как теперь поведут себя с вами англичане. Что бы ни было, ничего больше мне не остается, как наблюдать за отношением буров к начинающейся войне и охранять с этой стороны интересы зулусов, совпадающие с вашими.

— Что же вы намерены делать?

— Среди буров у меня много друзей. Буду разъезжать по общинам и разъяснять смысл происходящих событий... А то ваши станут радоваться, когда у зулусов шкура затрещит, да еще не кинулись бы, чего доброго, добивать "старого врага Сетевайо"... — с печальной усмешкой добавил Октав. — Ну, прощай, Питер Мариц! Авось встретимся еще.

Юноша крепко сжал руку французу, с волнением поблагодарил его за дружбу и всё сделанное для него. Октав веселым смехом оборвал его искренние излияния.

— Ладно, ладно! — хлопнул он юношу по плечу. — Ты хороший парень... Прощай!

И, поклонившись ехавшим поблизости бурам, он исчез на своем гнедом коне в одной из боковых улиц предместья Претории.

Опечаленный разлукой с Октавом, Питер Мариц продолжал свой путь со смутным чувством недоумения. Что ему сейчас делать и куда, собственно, направляться? В это время его окликнул Жубер и приказал следовать за ним. Вскоре они очутились возле небольшого дома, в ворота которого и въехал Питер Мариц вслед за суровым буром. Сдав своих лошадей, они вошли внутрь опрятного, ярко освещенного дома, где молодой бур, привыкший к кочевой жизни в фургоне да после годичного плена у зулусов изрядно оборванный и грязный с дороги, почувствовал себя смущенным. Жубер велел дать ему помыться и накормить его. После этого он повел Питера Марица в пустую комнату, в которой стоял большой письменный стол, сел за него, усадил юношу и предложил рассказать во всех подробностях историю и обстоятельства плена у зулусов, расспросил об армии Сетевайо, ее численности, вооружении, обучении, приемах на маневрах. Ни единой мелочи не упустил при этом Жубер и на все свои вопросы получил от Питера Марица точные и ясные ответы.

Более часа продолжалась их беседа. Наконец Жубер замолчал и затем, в упор глядя на юношу своими пронзительными глазами, спросил:

— Ты язык зулусов понимаешь?

— Да, мингеер, я обучился этому в плену.

— А по-английски?

— Под руководством господина Октава я обучился в плену и английскому языку.