Питер. Специальное издание

Впервые в жизни Сазонов был благодарен хамским манерам Гладыша. Какое совпадение, этот недоумок ему помогает. Пусть и нечаянно…

– Спокойно, мужики. – Сазонов неторопливо поднялся. – Без обид. Он сейчас извинится. Гладыш?

– Ась?

Адмиральцы переглянулись. Старший блокпоста протянул руку за своим револьвером…

– И вот еще что, – медленно произнес Сазонов, держа в руках чужой «кольт-питон». – Как раз хотел спросить…

* * *

– Это не коммунисты, – сказал Водяник.

– Это не коммунисты, – произнес другой голос. Но тоже очень знакомый. – Это бордюрщики.

Иван резко повернулся. На входе в служебку стоял высокий плечистый человек, лицо благородное, чистое, тонкий нос, льдисто-серые глаза. Длинный плащ на нем был грязный и в прорехах, словно хозяина пытались из него выбить. Через плечо перевязь с кобурой, оттуда торчит рукоять револьвера.

– Каждый охотник желает знать, – сказал Иван. Человек поднял взгляд, улыбнулся знакомой кривоватой улыбкой, – …где сидит Сазан. Привет, Сазонов! С возвращением.

* * *

Вадим Сазонов происходил из местного «дворянства» – как в шутку называли рабочих метростроя и служащих метро – дежурных, техников, машинистов. На станции они вместе с ментами образовывали элиту, правящий класс. Сыну машиниста с детства была уготована карьера от бригадира по уходу за туннелями до помощника коменданта. А там, глядишь, и комендантом бы стал – годам к тридцати. Впрочем, подумал Иван, может, еще станет…

Однако Сазонов, как говорили на станции, «взбрыкнул» и напросился в группу разведчиков. Его пробовали отговорить – бесполезно. Уперся до последнего, как заклинившая герма. Сначала Косолапый настороженно относился к странному новичку, все норовил поддеть, проверить на слабо. Еще бы – пижон, выскочка, голубая кровь. А туда же – в диггеры! Но после заброски в Андреевский двор, когда новичок прикрывал отход группы, хладнокровно отстреливая одну за другой павловских собак, даже Косолап сдался. Сазонова приняли как равного.

И теперь он не мент, не машинист. Коренной диггер.

Но по шее он у меня все равно получит, подумал Иван. По-нашему, по-диггерски…

– Чем порадуешь? – Постышев смотрел исподлобья.

– Ничем, шеф, – сказал Сазонов. – Хороших новостей у меня для вас нет, Глеб Семеныч, извините. Туннели прочесали, раз. Никаких следов, никто не проходил, никто ничего не видел. В вентухах и ТДП-шках пусто – это два. Мы дошли до блокпоста «Адмиралтейской». Адмиральцы клянутся, что никого не видели. Это три. – Он помолчал. – Такие вот фиговые новости…

– А с караванщиками?

– Караванов давно не было. – Сазонов покачал головой. – Сами знаете. Разве что через коллектор прошмыгнули… но это едва ли. Генератор немаленькая вещица, его в кармане не утащишь.

– Ясно. Тогда как они это провернули? Вот что мне интересно. А, господа-товарищи диггеры? – Постышев засопел и поднялся. – Позор. Стойте, – он вдруг вспомнил, – ты же говорил про бордюрщиков… откуда?

Сазонов улыбнулся.

– А я еще не закончил, шеф.

– Так заканчивай!

* * *

– Один вопрос… – Сазонов взял старшего адмиральцев за ворот куртки. Аккуратно, медленно…

И вдруг резко рванул на себя. Белесая голова адмиральца мотнулась, ресницы хлопнули… Сазонов двинул ногой, сбил спиртовку. Откатился чайник, гремя и расплескивая кипяток. Взвился пар. Закричали люди.

– Где?!

– Что где? – Адмиралец попытался вырваться. Потянулся к поясу. От неожиданности он забыл, что не вооружен.

– Где твои тридцать сребреников?! – заорал Сазонов прямо в белесое лицо. – Давай, сука, выверни карманы!

– Чего ты? – опешил адмиралец. – Чего ты?

– Карманы! – Сазонов поднял «кольт-питон» и прижал ствол к подбородку старшего. – Выворачивай! И попробуй мне дернись, сука. – Большим пальцем он взвел курок. Чик. Какой приятный звук. – Гладыш!

– Есть.

Адмиралтейцы наконец сообразили, что происходит неладное. Только они бросились к оружию, секунда… Гладыш уже стоял над ними с «калашом».

– Оп-паньки, – сказал Гладыш и погладил АКСУ по ствольной коробке. – Хороший песик, хороший… – Он смотрел на адмиральцев, не отрываясь, желтые оскаленные зубы торчали вперед, как у барсука. Помятая, небритая морда. – И что мы имеем? Маленький вопросик. Че с ними делать, командир? Сразу в расход или сначала помучаем?

А он умнее, чем кажется. Сазонов кивнул: так держать, и потащил старшего за собой, к лодочной пристани. Он тянул его так быстро, что адмиралец временами падал на колени, и его приходилось практически волочь.

– Хочешь искупаться? – ласково спросил Сазонов. Черная вода морщилась, бликовала.

– Да пошел ты! – Старший начал приходить в себя. Отпихнул руку Сазонова с револьвером. Ах, так…

Сазонов швырнул его на деревянный помост. Глухо застонало дерево. Вдоль узкой пристани к столбам были привязаны четыре лодки. В свете фонаря их тени качались вверх-вниз на стенах туннеля.

– Сколько тебе заплатили? – спросил Сазонов спокойно. – Последний шанс. Ну! – Он перехватил револьвер за ствол. Старший начал подниматься…

– Я не знаю, о чем ты говоришь… ох!

Сазонов ударил его рукояткой по ключице, услышал хруст – сломал, похоже.

Старший с обмякшей правой рукой рухнул на колени.

– А-а-а! А-а-а!