Питомник

— Уйдите, пожалуйста, очень вас прошу. Они поднялись как по команде, направились в прихожую, не говоря ни слова. Когда дверь за ними захлопнулась, Ксюша как следует наплакалась, успокоилась, легла спать, положив Машу рядом с собой. Спали оно долго, до двух часов дня, и проснулись от настойчивого звонка в дверь.

А трое милиционеров молча спустились в лифте, вышли на улицу, и только когда сели в машину, один из них заговорил.

— И чего ты на несчастную девку набросился? — спросил капитана Смачного старший лейтенант Прохоров, тот, что был в форме. — Все-таки молодая мамаша, к тому же кормящая. Может, она и не врала.

— Может, и не врала, — кивнул Смачный, — просто я таких, богатеньких-умненьких, в принципе ненавижу, по жизни.

Глава 22

Варя Богданова позвонила Бородину в начале второго ночи.

— Записывайте адрес, — сказала она, извинившись за поздний звонок.

Адрес оказался московским. Продолжая разговаривать, Илья Никитич открыл ящик, достал список детских учреждений, которые были уже проверены оперативниками, пробежал его глазами и тут же обнаружил адрес интерната для детей-сирот с задержкой развития, названный Варей.

— Что, только этот?

— Ну, я узнала только про этот. Он туда несколько компьютеров купил, отправил машину, игрушек и сладостей. Интересно, зачем детям с задержкой развития компьютеры?

— Больше никакой информации?

— Да вроде нет.

— Слышу сомнение в голосе.

— Это усталость, Илья Никитич. Зевота скулы сводит.

— Ну да, тебе сейчас надо спать побольше.

— Ага. Спокойной ночи.

— Подожди, не вешай трубку. Может, ты мне расскажешь, почему так напряглась, когда я спросил тебя о фирме «Галатея»?

— Может, и расскажу. Но не по телефону.

— Что, боишься, нас слушают? — усмехнулся Илья Никитич.

— Нет. Просто пока не решила, надо ли.

— Долго собираешься решать?

— Не знаю, Илья Никитич. Да что вы привязались к этой «Галатее»?

— Именно из-за твоей странной реакции, Варюша. Если бы ты сразу спокойно мне все объяснила, я не стал бы сейчас тебя изводить вопросами. Но ты испугалась, побледнела, замяла разговор. Я ведь хорошо тебя знаю, девочка. Ты отличная актриса, и если уж тебе не удается скрыть свои эмоции, значит, они тебя переполняют. Вот мне и стало любопытно, почему название антикварной фирмы вызвало столько эмоций.

— Просто не хотела вам голову забивать ненужной информацией, вы ведь маньяка ищете. При чем здесь антиквариат?

— Антиквариат, может, и правда ни при чем. Но вот Галина Семеновна Солодкина, а так же сын ее, Олег Васильевич, меня очень интересуют, как ни странно, именно в связи с маньяком.

— Ничего себе. — Варя тихо присвистнула в трубку, несколько секунд молчала и вдруг произнесла шальным, чуть хриплым голосом:

— Знаете что, надо срочно встретиться. Это действительно нетелефонный разговор.

— Хорошо, Варюша. Говори, где, когда. Я готов.

— Прямо сейчас слабо? — весело выпалила она. — Хотите, заеду за вами? У меня все равно бессонница, а Мальцева нет в Москве.

— Бессонница, говоришь? — хмыкнул Бородин. — Очень вредно в твоем положении. Должна спать как сурок. Между прочим, минуту назад ты сказала, что тебе зевота скулы сводит.

— Соврала.

— Зачем?

— Ну, я же не могу сразу избавиться от всех вредных привычек. Курить бросила, крепкий кофе не пью. Осталось только вранье. Но в моей ситуации это уже не привычка, скорее инстинкт самосохранения.

— И все-таки зачем ты соврала, Варюша? И почему ты так быстро меняешь свои решения? Ты ведь очень не хотела рассказывать мне о «Галатее», а теперь вдруг невтерпеж, готова мчаться ночью.

— Ох, вы и зануда, господин следователь. Могу и не мчаться. Это ведь надо вам, а не мне… Так заезжать или нет?

— Опять в ресторан пригласишь?

— Это как скажете. Хотите, приглашу.

— Нет уж. Лучше мы с тобой скромненько в машине посидим.

— А может, у вас на кухне? Все-таки уютней.

— Ну да, конечно, — растерянно промычал Бородин.

— Отлично. Буду через полчаса. — Раздались частые гудки, Илья Никитич застыл с трубкой в руках.

Варя не спросила адрес. Она не могла его знать. Он надеялся, что спохватится, перезвонит по мобильному, из машины. Но время шло, а телефон молчал. Бородин сел за чистый кухонный стол, схватил первую попавшуюся газету, принялся сосредоточенно читать какой-то бред об энергетических вампирах.

«Как она узнала адрес? — думал Илья Никитич, скользя глазами по газетным строкам. — Зачем он ей мог понадобиться? И почему не сочла нужным скрыть это? Просто не подумала? Не успела сообразить?»

Варя Богданова соображала ясно и быстро, сначала думала, потом говорила, а не наоборот. Она была очень эмоциональна, но не шла на поводу у своих эмоций. Если принимала решение, то почти никогда его не меняла. Если врала, то всегда понимала зачем и потом не путалась в своем вранье. Бородин знал ее пять лет. Она проходила потерпевшей по делу сексуального маньяка Тенаяна, которое вел Илья Никитич.