Pjatyy_Aspekt._Chast_I

спадавшие на плечи, теперь подчеркивали тонкие скулы, почти полностью обнажая

длинную шею. Руки, ноги, талия – все ее тело стало настолько тонким, что казалось, любой ветер без труда сломит ее пополам.

Ее худые руки легли на живот, а сама она не сводила требовательных глаз с Хейдива.

- Для этого не лучший момент, - понял ее пандарен. – Вы еще не оправились, увиденное

может напугать вас.

Словно пытаясь откинуть слишком тяжелое для нее одеяло, кисти Джайны дернулись.

Пробормотав что-то в белые торчащие усы, Хейдив с тяжелым вздохом откинул одеяло, наклонив зеркало так, чтобы лежащая Джайна все увидела.

Складки дряблой кожи, окрашенные фиолетово-малиновыми разводами оставались

единственным напоминанием о произошедшем. Состояние собственного тела ввело

Джайну в тихий ужас.

Вначале, даже не заметив этого, она слегка приподнялась, чтобы увидеть это самой, без

помощи зеркала. Но сломанные ребра тут же напомнили о себе, и Джайна рухнула

обратно на постель.

- Я ведь предупреждал вас, - отозвался Хейдив. – Постарайтесь не переживать. Сейчас вам

это ни к чему. Поверьте мне на слово, к тому времени, когда вы встанете на ноги, ваше

тело почти вернется в прежнюю форму.

Пока пандаренка поила Джайну обезболивающим снотворным, Хейдив говорил о том, что

ей нужно набраться сил, ведь она потеряла более половины своего веса, ничто не удержит

ее на ногах, если она не будет хорошо питаться и продолжать принимать их лечебные

травы. Как будто у нее оставались силы для сопротивления…Ее силы таяли так же

быстро, как и первый снег.

Джайна покорно принимала все, что ей давали пандарены, благодарная, что есть кто-то, кому не безразлична ее жизнь. Она почти не ощущала вкуса лекарств, а некоторые, по

словам Эймир-Ха, были очень горькими и только пчелиный мед подслащал их.

- Но только капля меда, - говорил он тихо, будто себе под нос, пока растирал сушеные

травы в деревянных ступках. – Больше меда лишит их той силы, которой их наделила

Древняя Мать. Вот так, всего капля лучшего меда… Это, конечно, не липа серебристая, но

тоже будет вкусно…

Пандаренка в переднике оказалась женой Хейдива – звали ее Шайя-Ли. С приставками к

имени Джайна пока не могла разобраться, обещая себе, что если когда-нибудь выйдет из

этой хижины, то исследует весь мир Пандарии, разберется во всех традициях и легендах

загадочных черно-белых медведей.

Шайя-Ли часто поила Джайну обезболивающим снотворным, поговаривая, что во сне

душа чаще наведывается в гости к Матери-всего-живого, и только эти визиты способны

вернуть Джайне утраченную силу.

«А что вернет мне сына?», - хотела спросить ее Джайна, но снова и снова проваливалась в

глубокий сон. В ее снах не было Матери-всего-живого. Ее сны полнились кошмарами –

катаклизмы сотрясали Пандарию, и светлое небо полностью скрывалось за широкими

черными крыльями. Он искал ее. Она протягивала к нему руки, но он сотрясал всем телом

башню Терамора, и камни крошились под его натиском. Джайна вновь падала в огонь, пожирающий ее тело.

Джайна проводила в небытии по нескольку дней, поэтому плохо представляла, через

сколько времени после того, как она впервые пришла в себя, она все же смогла сделать

эти несколько шагов самостоятельно. Ее ноги наконец-то могли стоять, не подкашиваясь.

Странно, но ходить она начала гораздо раньше, чем говорить.

Ослабевшая, но счастливая, сделав эти три шага, на четвертом, ставшим последним, она

упала в бережные объятия Хейдива. Как маленькая девочка, обхватила его пушистые, но

неимоверно сильные лапы, уткнулась в мягкое черное плечо. Лишь передохнув и только с

помощью Хейдива, она смогла вернуться в постель.

Шайя перестелила постель Джайны – новая подушка распространяла одурманивающие

ароматы цветущего леса. Наверное, пандарены набивали их сушеными травами. Джайна

жалела, что не может расспросить их об этом.

На следующий день вместе с Хейдивом, Эймир-Ха и Шайей возле постели Джайны

появился незнакомый ей, белый от носа до пят пандарен. Его бесцветные от старости

глаза глядели невероятно строго, будто в чем-то обвиняя Джайну. При ходьбе седой

пандарен опирался о деревянный посох.

- Итак, она выжила, - скупо сказал снежный пандарен, и именно это было его

обвинением.

Джайна кивнула. Не было смысла отрицать очевидного. Впрочем, когда она поправиться

и вернется в прежнюю форму (и вернется ли?) – вопрос оставался открытым. Но это мало

интересовало седого пандарена, к тому же он и не думал обращаться к Джайне.

- Вневременный был уверен, что она погибнет, - продолжал пандарен, обводя взглядом

понуро стоявших в стороне Хейдива, Шайя-Ли и Эймир-Ха.

Получалось, совсем не Хейдив был здесь старшим, а этот седой пандарен. Но в чем же он

обвиняет этих пандаренов, столько сделавших для ее спасения? Джайна чувствовала, что

должна сказать хоть что-нибудь в их защиту, но изо рта вырывались лишь хрипы.

- Кейган-Лу, - обратился к пандарену Хейдив, - леди Джайна выжила лишь благодаря

Древней Матери. Она пришла на ее зов и подарила ей жизнь.

Кейган-Лу покачал седой головой.

- Вневременный распрощался с ней. Никто не способен выжить после такого.