Плаха. 1917–2017. Сборник статей о русской идентичности

Поэтому, в частности, нелепо называть русских революционеров азиатами в европейской шкуре, как это любят делать антикоммунисты. Ни в какую азиатчину они не впали, наоборот – действовали всецело в рамках европейской парадигмы, хотя и на опережение. В частности, Ленин, воспользовавшись ситуацией с обрушением старорежимной российской государственности, создал СССР как Соединённые Штаты Восточной Европы. По существу СССР был Евросоюзом номер № 1, а нынешний ЕС – это Евросоюз № 2, созданный, кстати, с учётом советского опыта, как позитивного, так и негативного. Ещё в 1915 году в статье, которая так и называлась «О лозунге Соединённых Штатов Европы», Ленин фактически провозгласил необходимость наполнения этого лозунга пролетарским содержанием.

В силу своей специфики российская история развивается эволюционными прыжками. Причин этому много: большая территория, гигантские расстояния, суровый климат, психологические особенности русского народа и входящих в него этносов… Но наряду с прыжками есть и периоды консервации. В то время, пока Россия консервировалась в некоторых своих достижениях, Запад стремительно уходил вперёд, в первую очередь технологически и отчасти политически. Затем Россия разом осуществляла ту сумму реформ, которые на Западе проводились в течение века или полувека. Таковы, например, петровские реформы, которые начал, собственно, не Пётр, а его отец Алексей Михайлович. После этого снова начиналось время накопления энергии и ресурсов.

Сталинская индустриализация – время гигантского прыжка, который сознательно готовился, в том числе и с учётом разработанных в царский период проектов: большевики говорили об индустриализации ещё до сталинского правления. Хорошо известны и слова самого Сталина: «Мы отстаём от капиталистического Запада на 50-100 лет. И если мы не наверстаем это отставание – нас сомнут». Сталин не был большевиком-романтиком, он был сверхреалистом-прагматиком и точно описал ситуацию. И в данном случае принял верное решение: мобилизация, индустриализация, военно-технический рывок.

Вот Гитлера трудно назвать реалистом. Ведь животная расистская основа нацизма автоматически приводит к тому, что ты будешь управлять людьми, которые тебя ненавидят. Это может продолжаться какое-то время, но с каждым днём этого управления будет расти ненависть к тебе. Нацистский комплекс исключительности берёт начало, видимо, в протестантизме и его идее «избранности ко спасению».

Идеология же социалистической (эгалитарной) империи совсем другая. Она куда ближе к истинам православного христианства; она соединяет в единое целое массы, а не «генетически полноценное» или просто владеющее собственностью и одновременно властью меньшинство. Наоборот, советская власть старалась это меньшинство ликвидировать.

Говоря о сталинизме, подчеркну, что, на мой взгляд, я лично могу себе позволить отнестись к этой теме непредвзято. Хотя бы потому, что мой дед по материнской линии, священник из города Белёв в Тульской губернии, в 1937 году был расстрелян. В семье осталось 11 детей, они нищенствовали, но затем все получили образование и разъехались по разным городам страны. Поэтому мне ничего не надо объяснять, я прекрасно понимаю сущность этого режима, и никакого восторга по его поводу у меня нет. Но есть понимание исторических процессов и знание того, что насилие в политике всегда было распространено, и Сталин далеко не первым его использовал.

Именно при Сталине государство Россия в форме Восточно-Европейского Союза (СССР) достигло пика своего глобального могущества. И если бы Сталин жил несколько веков назад, его репрессивная политика вообще никого бы не удивляла. Конечно, ему бы приписывали, как Ивану Грозному, тьму реальных и мнимых грехов – каковые грехи, впрочем, однотипны и характерны для всех тиранов Возрождения, например, для английского монарха Генриха VIII. С другой стороны, при таком взгляде Пётр Первый тоже должен был признан деспотом, поскольку именно через деспотию он устанавливал в России европейские нормы и правила. Но как раз ему за «европеизм» всё прощают и хвалят его. Если бы Пётр точно такими же методами строил «закрытую» социальную модель – его бы предали анафеме. Деспотия – не самоцель. И поэтому она, как правило, пугает не сама по себе, а только если она «неправильная», используется ради достижения «плохих» целей.

Другой момент относительности связан с тем, что многие политические понятия со временем корректируются. Например, сегодня очевидно, что государственный переворот – это преступление, хотя в связи с Украиной нас и пытаются убедить в обратном. А когда-то смена власти очень часто осуществлялась именно таким или даже преимущественно таким способом, если причислять к государственным переворотам дворцовые перевороты, что, на мой взгляд, абсолютно оправданно.