Пламенное сердце

Только тут они заметили, что я не один. Ларс выпрямился и изобразил псевдоприличный вид – тот самый, какой он обычно изображал, когда устраивал вечеринку, а его родители возвращались домой слишком рано.

– Привет, – он протянул руку. – Я – Ларс.

Сидни поколебалась мгновение, прежде чем пожать ее – не столько от страха перед мороями, сколько из-за отвращения к пьяным идиотам.

– Сидни Сейдж.

Остальные тоже кинулись пожимать ей руку. Я видел, что типичная ледяная улыбка алхимика, говорящая «я вас терплю» – Сидни иногда изображала ее, когда мы были в общественном месте, – на этот раз идет от всей души.

– Я слышал, что тут могут быть люди. – Брент уставился на щеку Сидни. – Вы из них? Из ал… алхимиков?

На самом деле, далеко не все морои знали об алхимиках.

– Совершенно верно, – холодно отозвалась Сидни.

– Она здесь по совершенно секретному делу к королеве. Ну, где-то так. – Я рассмеялся и откинулся на спинку стула. – Я не в курсе. Мне такие вещи не говорят. Меня попросили поработать гидом. Я думаю, они мне оплатят еду и выпивку.

Уэстли не мог оторвать взгляда от Сидни.

– Мы собираемся погулять после захода солнца. Хотите с нами? На самом деле Ивашков вам не показал жизнь мороев, если вы не побывали на вечеринках. Тут как раз намечается пара интересных.

Сидни напряглась как струна.

– Нет, спасибо. Мне нужно встретиться с королевой.

– Видите? – сказал я. – Я ж вам говорил. Алхимики интересуются только делом.

Ларс ткнул меня локтем в бок.

– Ну, ты-то не такой! Уж я-то знаю! Почему бы тебе не пойти с нами? Приятель, если бы некоторые девушки знали, что ты вернулся … – Он недоговорил и бросил извиняющийся взгляд на Сидни.

Наконец нас позвал повар – сообщил, что наш заказ готов. Сидни поднялась так быстро, что ее стул чуть не упал.

– Я принесу.

И она зашагала прочь без единого слова или взгляда. Троица уставилась ей вслед, даже не пытаясь скрыть сластолюбивых взглядов.

– Здорово! – сказал Уэсли. – Никогда бы не подумал, что девчонка может выглядеть так завлекательно в брюках цвета хаки!

– Как тебе удается так спокойно сидеть рядом с ней? – спросил меня Ларс.

Я закинул ноги на пустой стул, а руки – за голову. Если они заткнутся, то, возможно, я никого не задушу.

– Ты о чем?

– Ты отлично знаешь, о чем. – Ларс покачал головой. – Мы только что от кормильцев, и никто из них ей в подметки не годится! По сравнению с ней все они – объедки недельной давности. Такого лакомого кусочка мы и не видали!

– И ни единой отметины на шее, – выдохнул Брент. Глаза его округлились. – Она никогда этого не делала! Представляешь, на что это похоже – погрузить зубы в ее шейку? Это же амброзия! И ей это понравится, ты же знаешь! Таким правильным девочкам всегда нравится!

Я стиснул кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.

Даже таким уродам в голову не приходила мысль о сексе с человеком. Но вот попить крови нетронутой красотки? Это сводило их с ума сильнее, чем секс, доводило до неистовства.

– Остынь, – рассмеялся я. – Вы что, вообще ничего не знаете об алхимиках? Да она едва терпит ваше присутствие. Вам никогда не добраться до ее шеи.

Уэсли подался ко мне.

– Приведи ее попозже к нам! Не станет же королева держать ее при себе всю ночь.

Наверное, у меня кровь выступила из-под ногтей.

– Вы что, не слыхали, что я сказал? Она не из нашей лиги.

Брент следил за Сидни, возвращающейся с подносом. Он приоткрыл рот, и видны были клыки.

– Из нашей, если размочить ее…

– Приятель, ты никак не протрезвел? – Мне удалось изобразить улыбку, но рассмеяться я не смог.

– Никаких проблем, – прошипел Брент. – Скажи ей, что собираешься познакомить ее с нашими обычаями, для культурного развития. Я вколю ей наркотик, и попьем по очереди. Какое же у нее будет лицо, когда мы…

– Нет! – отрезал я.

Ларс скривился.

– Что-то ты стал мягкотелым, Ивашков. Раньше ты был не прочь кого-нибудь размочить.

Но тут к нам подошла Сидни, и этой троице наконец хватило ума заткнуться.

– Уже поздно, – сказал я. – Так что, ешьте и идите отдыхать.

Они поняли намек и удалились к прилавку, хохоча и перешептываясь, но прежде попросили меня с ними связался, если передумаю. Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и притворился, будто заинтересован французским тостом, чтобы Сидни не заметила моего душевного состояния.

– Извини, – сказал я. – Друзья из иных времен.

– Что такое «размочить»? – спросила Сидни.

Я криво усмехнулся. Она услышала окончание разговора. Очевидно, остальное она не слыхала, иначе не была бы так спокойна. Мне следовало очень тщательно подбирать слова. Если соврать, мне это выйдет боком, если Сидни когда-нибудь узнает правду. И все же я не мог ответить откровенно. Надо придумать что-нибудь обтекаемое.

– Да так, глупость. – Я закатил глаза и занялся беконом, чтобы выиграть время. – Придурки наподобие этих считают, что это уморительно – попытаться завербовать новенького в кормильца. Выбирают какого-нибудь человека и несут ему всякую ерунду, чтобы уговорить.

Сидни даже вилку выронила.