Пламенные Сердца. Испытание Веры

Размышляя об этом, аскет поднялся на самый верхний уступ, вырытый прямо под дорогой. Вместо жилых домов тут стояли склады с продовольствием и рудой. Ночью телеги не ездили, но работа в шахте не останавливалась, поэтому добытое железо сгружали в длинные срубы с ровными крышами, а прямо в амбаре помощники старосты торговали снедью.

Раньше по утрам к окошку с толстенной стальной ставней выстраивалась очередь, теперь же вокруг бродили только досужие куры. Скучающий в амбаре рыжий паренек забавы ради бросал им хлебные крошки и просыпавшееся зерно. При появлении странника он вмиг напрягся, нахмурился и поспешил отвести взгляд.

— Здравствуй, добрый человек, — приветливо сказал Андрей. — Еда у вас осталась? А то покупателей вообще нет.

— Осталась, осталась.

Аскет чуть наклонился и заглянул в окошко, бессовестно воспользовавшись тем, что собеседник уставился в пол. Закрома, как говорится, ломились от всякой всячины. Мешки с крупами высились аж до потолка, вдоль стен тесными рядами стояли бочки с мочеными яблоками и квашеной капустой, на их крышках высились корзины с не очень свежими, но все еще годными овощами: репой, свеклой, чесноком, помидорами и огурцами. Над ними висели гроздья копченых колбас, сала и вяленого мяса. Разобрали только хлеб, да и то не весь — на полках лежали заплесневелые буханки, так и не купленные с последнего привоза, а снедь в Подгорный доставляли раз в неделю.

— Бедствие у вас какое, что ли? — удивился Андрей.

— Все как обычно, — раздраженно ответил продавец.

— Помощь точно не нужна?

— Точно. Что брать будете?

Странник взял всего понемногу, до отказа набив котомку. Последней в нее влезла пузатая глиняная бутыль с крепленым вином — лучшим средством от неразговорчивости. Расплатившись, аскет спустился на ярус ниже и уселся на лавочку рядом с чьей-то избой. Вынул из сумки пару моченых яблок и кусок сахару, но есть не стал, а просто держал в руках.

Приманка сработала на отлично, долго ждать рыбешку не пришлось. Вскоре к Андрею подошел чумазый худой как жердь босоногий малец в латаной рубахе и уставился на еду голодными глазами, но просить не осмеливался. Мужчина протянул ему угощения и ласково произнес:

— Гляжу, у вас тут все амулеты красивые носят, а у меня нет такого. Не знаешь, где взять?

Ребенок покрутился на месте, посасывая кусок сахара.

— Нет? А ты свой где-то же взял.

— Мама дала, — пискнул малыш.

— А зачем?

— Не знаю. Но если я его снимаю, она меня шлепает.

— Вот даже как. Ну ладно, беги играй.

Посидев еще немного, аскет вернулся в дом Влада. Старик только-только проснулся и шарил по полкам и шкафам в поисках чего-нибудь съестного. Вера с любопытством наблюдала за бурчащим под нос хозяином, сидя на ворохе сена.

— Утро доброе! — сказал Андрей с порога. — Давайте завтракать.

Набив живот, дедок заметно повеселел и перестал метать на гостей недовольные взгляды. Лучшего времени для просьбы и не сыскать.

— Я вот о чем попросить хочу, — вкрадчиво начал странник. — Разрешите еще разок переночевать, а? Устал с дороги сильно, аж от Четырех Трактиров иду, да и ребенок вымотался. Не волнуйтесь, в долгу не останемся. Деньги, еда, выпивка, все как положено.

Если сперва Влад сомневался, то услышав заветное слово сразу махнул рукой:

— Ночуйте, мне-то что. Места полно, а втроем всяко веселее.

— Вот и славно, — Андрей улыбнулся.

Наевшись, девочка встала из-за стола и указала пальцем на дверь.

— Хочешь погулять? Иди, только меч сними, негоже селян пугать.

Вера кивнула и оставила поясок с ножнами на гвоздике. Подумав немного, повесила туда же и плащ — жара стояла неимоверная с самого утра, в тяжелой накидке совсем упариться можно. Выйдя на улицу, сирота направилась вдоль по ярусу, рассматривая крыши домов внизу и зеленое море за ними. Пройдясь туда-сюда, Вера поняла, что ничем особо веселым заняться не удастся. Ребята ее возраста давно вкалывали в шахте, а возиться с мелюзгой девочке не хотелось.

Поэтому она села на лавочку, подперла подбородок ладонями и уставилась на величественное небо с ленивыми косматыми облаками. Вид завораживал, это вам не сквозь тесно сплетенные ветви смотреть, и Вера сама не помнила, как долго просидела замершая словно статуя, во все глаза наблюдая за пасущимися на лазурном лугу громадными барашками.

Она даже не заметила, как рядом кто-то сел и тихо произнес:

— Привет.

Сирота повернула голову и увидела девушку лет шестнадцати с милым загорелым лицом, большими карими глазами и черной как смоль косой. Незнакомка заметно выделялась среди селянок в грязных рабочих сарафанах и платках. Добротное красное платье без единого пятнышка, черевички, медный обруч на высоком лбу, большущие стеклянные бусы, крупные золотые сережки и бессчетное количество браслетиков с вплетенными серебряными монетками, позвякивающими при каждом движении рук. Так много украшений обычно носили волхвы, но среди них никогда не водилось женщин.

Вера смерила собеседницу с ног до головы и кивнула.

— Чего такая грустная? — участливо спросила девушка, неотрывно глядя сироте прямо в глаза. — Чую, горе тебя гложет. Страшное.