Пламенный покров

Даг терпеть не мог думать наперёд, и внутреннее чувство благодатного принятия посоветовало ему импровизировать.

Лойс взяла гигантский, пропахший сухой деревянной темнотой, халат и надела его сверху на робу, полы вытягивались до самых её пят.

Они дружно спустились из номера вниз, в дверь под лестницей, которая вела в столовую.

Зал напоминал больничную операционную своими белыми стенами и уныло продирающимся через прозрачный тюль светом из окон. Длинные лампы сверху к утру не горели, зеленоватый линолеум скользил под ногами, опущенный в таинственную полутьму. Воздух застоялся, как липкое подтаявшее масло, и в нём застряли, трепыхаясь, невесомые запахи кипящего молока, овсянки и приторно сладкого листового чая.

За квадратными белыми столами кое-где редкими кучками расположились постояльцы, одновременно ели и важно, неторопливо журчали сиплыми утренними голосами.

Лойс и Даглас наскоро заняли свободные места в углу, дальше от суеты, на деревянной столешнице уже стояли чуть подстывшие тарелки с кашей и стаканы с чаем, стеклянные края слегка запотели и покрылись мелкими капельками.

Девушка глубоко вдохнула мокрый запах пресноватой овсянки в радостном трепете. Так оскорбительно странно, что это не мерещится, не достойна она этого тепла, спокойствия, этой очаровательной каши…

Лойс притронулась к ложке, дотошно убедившись, что это всё настоящее, и принялась за еду так осторожно, словно набирала из тарелки не кашу, а расплавленное железо.

Несмотря на то, что беглянка катастрофически терялась в догадках, к чему затевалось всё её спасение, она чистосердечно благодарила Дага где-то в завёрнутых в дремучий в туман жизнерадостных мыслях. Так или иначе, он не дал ей погибнуть там, в снегу, и ей стоит отплатить ему хотя бы признанием.

Даглас смотрел на маленького найдёныша с таким бойким участием, будто без него под ней провалится пол, и она упадёт в чистилище. Конечно, ситуация не заслуживала такого титанического волнения, но справиться с паническими нападками из головы у печника получалось через пень-колоду.

— А ты есть не будешь? — озадаченно спросила Лойс, с безучастной досадой провожая глазами слетающий с соседней тарелки пар. Впрочем, она подозревала, каким будет ответ.

— Я такое не ем. Да и смысла нет, сгорает быстро, — рассудительно развёл руками Даглас. Голод заставлял его сердце недовольно тарахтеть, болезненно плюясь мокрым дымом, но дров он поблизости не нашёл, что вызывало в голове разочарованную, свирепую мигрень. — Да и… Поверь мне, забрасывать овсянку в топку на глазах у честного народа немножко некультурно.

Лойс застыла, поднеся ложку к губам, словно её окунули в головой в битый лёд. А ведь правда, и чего она так сглупила. Девушка слизнула кашу с чумички и дубовато произнесла:

— Я об этом не подумала.

— Хотя чай вкусно пахнет. Хлебну стаканчик, — Даглас со смаком втянул носом ароматный вихрастый дым, лениво плывущий от стакана к потолку. Побаловать себя стоило, да и совесть пагубно изжевала душу — не может же он совсем не послушаться заботливого наставления Ноны.

— А разве огонь не потухнет? — обескураженно возразила девушка, переведя пытливый взгляд вниз, где под столом пряталась печка во второй половине тела мужчины.

— От чая?.. С какого перепуга. Есть, понимаешь ли, вода чайная, а есть святая, — наставительным тоном пояснил печник, эмоционально взмахивая рукой, словно дирижёр. Хотя при этом лицо у него выражало крайнюю серьёзность, от которой даже свет испуганно шарахнулся, бросив мрачные тени в глазах Дагласа. — Это вещи разные.

Что угодно мужчина мог скрыть за искренним добродушием, но только не темы смерти. Любое слово о разрушении жизни повергало его в спутанный шок, крошило в пепел тело ненавистными приступами воспоминаний.

Он не хотел делиться этим нечеловеческим ужасом с девочкой, пусть даже ненароком, но ей стоит знать хотя бы малую часть этого изведённого годами сокровенного. А остальное не играет роли. Оно останется внутри него, задушенное в цепях, приваренное к стене скобами, немое. Так гораздо лучше.

— А женщина, к которой ты меня повезёшь… Она кто? — любопытно наклонила голову Лойс, всё ещё не решаясь начистоту смотреть мужчине в глаза. Её выцветший взгляд блуждал по остаткам каши, которые она увлечённо соскребала ложкой.

— Полевой врач, — ответил Даглас, поставив локоть на стол и оперевшись щекой о кулак. Он чутко улыбнулся, благосклонно располагая девушку к своим словам, хотя в подруге положительно не сомневался. — Мы с ней знакомы с детства. Уверен, она тебе понравится.

— Её не смущает, что ты демон? — косо воззрилась на печника Лойс, осудительно словив лицемерный подвох. Дружить с нечистью с её малограмотной точки зрения могли только безнадёжные психи и юродивые-идолопоклонники, которых даже иерарх опасался.

— Я бы сказал, она единственная, кого это не пугает, — отрадно ухмыльнулся Даглас. Он бы ни на что в этом грёбаном мире не променял того единственного человека, который не впадает в истеричное смятение при виде его бурно горящего нутра.