Пламенный Путь

Старик загадочно ухмыльнулся в седую бороду и, задорно взглянув на Гарваджа, выдал то, о чем предводитель пиратов даже подумать не решался:

– Знаешь, мой мальчик, пора тебе из гонимого законом антиобщественного элемента становиться легитимным правителем данного мира. А что? Ума и деловой хватки тебе не занимать. Мыслишь ты масштабно. Короче, прям готовый монарх.

– Но, Учитель, это немыслимо! – Гарвадж от испуга издал такое зловоние, что его собеседнику пришлось применить специальное заклинание, дабы не задохнуться.

– Гарвадж, поосторожнее с этими своими атавизмами. В данный момент на тебя не нападает тугай-скорпион или хищный махаон, поэтому не стоит портить воздух.

– Извини, Учитель, получилось как-то само собой.

– Ладно, не бери в голову, лучше давай обсудим мое предложение. Понимаю, оно для тебя более чем неожиданное, но… – для вящей драматизации момента маг сделал интригующую паузу, – мой мальчик, как это ни печально, иного выхода я не вижу. Я понимаю, – продолжал убеждать шедда, будто нерадивого ученика, гость, – традиция преемственности, менталитет и прочие предрассудки вашего народа не позволяют твоему разуму оценить в полной мере всю широту моего замысла, а главное, необходимость перемен, ежели, конечно, ты имеешь желание предотвратить фатальную деградацию великой цивилизации.

– Я понимаю, Учитель, но…

Однако гость не позволил хозяину развить его мысль. Взмахнув повелительно рукой, он заставил его замолчать.

– Погоди, Гарвадж, не будем тратить время на пустопорожние пререкания и демонстрацию комплексов. Ответь мне всего лишь на один вопрос. Ты осознаешь, что политика нынешнего императора губительна для Империи и ее граждан? Отвечай кратко: «да» или «нет».

– Но я уже сказал, Учитель…

– Так «да» или «нет»?

– Да, – все-таки ответил пират.

– Вот так-то лучше, – улыбнулся чародей. – Теперь второй вопрос. Имеется ли хотя бы небольшой шанс переубедить Саддара Шестого изменить его отношение к деятельности вашего Братства? Также отвечай кратко: «да» – «нет».

– Нет.

– Можешь ли ты ради спасения Империи поступиться собственными принципами и во избежание кровопролития сдаться имперцам без боя?

– Ты в своем уме, Учитель?! – грозно воскликнул шедд. – Да заикнись я только об этом на Совете Капитанов, меня тут же порвут в клочья!

– Отсюда, – чародей торжествующе возвел указательный палец к потолку, – следует, что кровопролитное столкновение неизбежно. Если, конечно, ты, Гарвадж Гхалурн, в очередной раз не продемонстрируешь свою гражданскую позицию и не взвалишь бремя власти на свои могучие плечи.

На какое-то время в комнате воцарилось гробовое молчание. Предводитель пиратского братства впал в ступор, свидетельствующий о том, что он находится в состоянии глубокой задумчивости. Гость спокойно смотрел на своего бывшего ученика, делая время от времени небольшой глоток из своего бокала. Он ничуть не сомневался в том, какое решение примет Гарвадж. По большому счету, старому пройдохе было наплевать на судьбы миллиардов обитателей системы Хедланга. На его памяти, по причине тупоумия власть предержащих, в прах обращались и более развитые миры. К тому же он никогда не питал особой любви к насекомым, даже разумным, за исключением, разумеется, нескольких своих бывших учеников, принадлежавших к различным расам инсектоидного типа. Но в данном случае для исполнения своей задумки ему до зарезу нужны были боевые космические корабли, укомплектованные профессиональными экипажами и боеспособными десантными группами. К тому же устрашающий вид жуков как нельзя кстати подходил для воплощения в жизнь его хитроумного плана.

Конечно, можно было бы обратиться к кому-нибудь еще. В бескрайнем Межмирье сотни цивилизаций, освоивших не только планеты собственной Солнечной системы, но достигшие иных звезд. Однако в данном случае использование боевых кораблей пиратского флота Гхалурна гарантировало абсолютную конфиденциальность намеченной операции, поскольку бывший ученик, а ныне глава пиратского сообщества всемерно ему доверял и не стал бы задавать ненужные вопросы. А в случае незапланированной гибели кого-нибудь из своих соратников не стал бы предъявлять чрезмерных претензий, ограничившись всего лишь разумной финансовой компенсацией.

Наконец Гарвадж шевельнул одним своим усиком, затем другим, взгляд его огромных фасетчатых глаз стал осмысленным. Он протянул лапу к амфоре и наполнил опустевший кубок. Влив содержимое одним махом в свою широкую пасть и вернув сосуд на прежнее место, он обратился к человеку: