Пламя над бездной

Щепетильник знал, что это невозможно. Он повернулся всеми головами вниз по холму, туда, где сел корабль Равны Бергсндот. Он прикинул, что уцелевшие шипы ультрадвигателя длиной не меньше ста метров, а корпус – не менее ста двадцати. Он расселся вокруг Данника и откинул мягкую подушку с изображением слоника. О космических кораблях Данник знал многое. Вообще-то, этот звездолет построен не людьми, но контур корпуса вполне стандартный; Щепетильник это узнал из предыдущих сеансов работы с Данником. Двадцать-тридцать тысяч тонн, антиграв-подъемники, сверхсветовой двигатель. Для Запределья – обычная штука. Но видеть ее здесь, глазами собственных элементов! Щепетильник не мог оторвать глаз от звездолета. Тремя головами он работал с Данником, а двумя глазел на зеленый переливчатый корпус. Пушки и солдаты вокруг показались ему ничтожными. Обладая колоссальной массой, корабль едва касался склона. «Сколько же времени пройдет, прежде чем мы сами сумеем такое построить?» Без посторонней помощи, свидетельствовали исторические примеры в Даннике, – столетия. «Чего бы я не отдал за день на борту этой штуки!»

Но за кораблем гналась более могущественная сила. Щепетильника передернуло даже под жарким летним солнышком. Он часто слышал рассказы Странника о первой высадке иномирцев. И видел людской лучемет. В Даннике он прочел о бомбах, способных взорвать планету, и других системах запредельного оружия. Работая над пушками Древорезчицы – лучшим оружием из всего ему доступного, – он не прекращал мечтать и удивляться. Но пока не увидел, как парит звездолет над головой, сердцами не ощущал реальности всего этого. А теперь прочувствовал. Но вослед Равне Бергсндот летит флот убийц. Часы мира, быть может, сочтены. Он быстро пробежал поисковые пути Данника: где тут статьи про пилотирование звездолетов? «Даже если часы сочтены, стоит учиться, чему можно».

Щепетильник погрузился в картинки и звуки Данника. Он открыл три окна, каждое для своего аспекта пилотирования.

Вниз по холму раздались крики. Он поднял голову в неимоверной досаде. Это не сигнал боевой тревоги, а обычные вопли. Как ни странно, послеполуденный воздух нес приятную прохладу. Двумя элементами он глянул вверх: облаков нет.

– Щепетильник, смотрите! Смотрите!

Пушкари метались в панике. Они показывали в небо… на солнце. Щепетильник прикрыл лицо Данника розовым забралом и затенил головы, чтобы посмотреть на солнце. Светило стояло высоко на юге и ослепительно сверкало. Однако воздух был прохладен, а птицы ворковали, точно собираясь улетать на ночь в гнезда. Неожиданно он понял, что уже пять секунд смотрит на солнце, а глаза еще не болят и даже не слезятся. Никакой дымки в небе не было. Его продрал мороз.

Солнце тускнело. Он увидел на его лике темные точки. Солнечные пятна. Он часто видел такие в гляделках Грамотея. Но тогда для наблюдений требовались мощные фильтры. Нечто опустилось между ним и солнцем, высасывая из светила тепло и свет.

Стаи на холме возопили. Такого жуткого стона Щепетильник ни разу не слышал от них в бою: вопль ужаса и смятения перед непознаваемым.

Синева ушла с небосклона. Воздух вдруг остыл, как глубокой темной ночью. Солнце стало серым люминесцентным диском, подобным бледной луне. И продолжало тускнеть. Щепетильник вжался животами в землю. В нескольких глотках у него поднимался испуганный свист. «Оружие, оружие». Но о таком в Даннике не было ни слова. Теперь поле боя озаряли только звезды.

– Фам, Фам. Они через час прилетят. Что ж ты наделал?

«Чудо, но во зло?»

Фам Нювен шевельнулся в сверкающих объятиях Контрмеры. Ответил он почти нормальным голосом: богосколок отступал.

– Что я сделал? Не так много. И больше, чем доступно Силам. Даже Старик лишь догадывался, Равна. То, что страумеры принесли сюда, и есть миф наездников. Мы… я и оно… только что отодвинули границу Зоны вспять. Локальный сдвиг, но мощный. Мы сейчас в условиях Высокого Запределья, а может, и Нижней Трансценденции – локально. Вот почему так ускорился Погибельный флот.

– Но…

Странник вернулся от люка и унял панику Равны деловитой репликой:

– Солнце только что погасло.

Головы его покачивались с непонятным выражением.

Фам ответил:

– Это временно. Надо было чем-то подпитать этот маневр.

– З-зачем, Фам? – «Даже если Погибель все равно победит, к чему ей помогать?»

Лицо человека стало пустым. Фам Нювен временами почти исчезал за работающими в его мозгу программами. Но затем:

– Я… фокусирую Контрмеру. Теперь я понимаю, что она такое, Контрмера… Ее создало нечто над Силами. Может быть, существуют Облачники[23], может, она им сигналит. А возможно, это лишь укус насекомого, который вызывает куда более существенную реакцию. Дно Запределья только что отступило, как прибой перед цунами. – Контрмера воссияла красно-оранжевым огнем, колючки и дуги ее цепко вонзились в Фама. – А теперь, когда мы себя вытащили за волосы в приличную Зону из этого болота… теперь начнется веселье. Ой, как бы Старик повеселился! Заглянуть дальше Сил – за такое и умереть, пожалуй, не жалко.