Пламя над Тереком

— Что вы, частные собственники, все о себе да о себе, — послышался голос Ивана Плешкова. — Посмотрели бы на нашего командира: его амуницию будто стая волков…

— Ребята! — раздался повелительный оклик командира. — Приказано было отдыхать! Повторяю — всем спать!

Хатагов отошел в сторону вместе с посыльным Колей, лег под березами, вынул из кармана аккуратно сложенную карту местности и развернул ее на траве.

Он начал выяснять, как добирался Коля к ним, что успел приметить по дороге, что ему показалось необычным или подозрительным. Слушая бойца, Хатагов смотрел на карту и мысленно прокладывал маршрут к повой партизанской базе, которая находилась в Руднянском лесу.

— Наш маршрут пройдет примерно по этим местам. — Он провел несколько раз пальцем по карте. — Ты этим путем добирался?

Молодой партизан долго смотрел на карту, потом сказал:

— Не совсем таким, но шел по этим местам. — Он начал показывать на карте, где видел заставы и посты карателей, где, по его мнению, следовало быть особенно осторожным.

* * *

Около недели пробирались партизаны Хатагова к новому месту базирования — в Руднянский лес Минской области.

Командир, как опытный и осторожный разведчик, допускал, что о передвижении такого сравнительно большого отряда партизан фашисты могли узнать и расставить свои ловушки. Поэтому он часто менял направление, применял отвлекающие маневры, старался спутать возможные расчеты противника.

Переход этот сопровождался смелыми налетами, эффективными действиями и рискованными предприятиями. Конечно, партизанская жизнь — вся сплошной риск. Часто воля и настойчивость командира спасали партизан от неминуемой гибели.

Первый налет группа Хатагова совершила на полицаев, перегонявших награбленный скот. Эта операция средь бела дня была такой же неожиданной для полицаев, как и для самих партизан.

На второй день похода разведчики боевого охранения примчались к Хатагову и доложили:

— Товарищ командир! Впереди на дороге коровье стадо.

— На дороге? — переспросил Хатагов.

— Да, товарищ командир, стадо сопровождают восемь полицаев. У каждого — по винтовке.

— Автоматов нет? — поинтересовался Хатагов.

— Вроде бы нет. Трое впереди, четверо по бокам и один позади стада. Все на лошадях.

Хатагов быстро расставил людей, а сам взобрался на невысокое ветвистое дерево и стал наблюдать. У него на груди был трофейный автомат, за плечом «пушка» деда Пахома.

Когда прокуковала кукушка — условный сигнал о приближении стада, — Хатагов снял с плеча ружье деда Пахома и приготовился к выстрелу. Показались первые полицаи. Впереди стада на вороном коне ехал распарившийся от самогона полицай. Он, видимо, был у них главным. Конь под ним ступал медленно, выгнув шею, словно позировал перед невидимым художником. За этим полицаем, метрах в десяти, ехали еще двое и четверо — по обочинам дороги. Все они были навеселе. Такое уж «правило»— ограбят село, выпьют для храбрости за «победу фюрера» и пускаются в путь.

Стадо растянулось по узкой лесной дороге на добрых сто метров. Коровы шли медленно, оглядывались и мычали, будто призывали своих несчастных хозяев выручить из беды. Позади стада шел пастух, подросток лет пятнадцати-шестнадцати, то и дело щелкавший длинным бичом, — подгонял стадо. За пастухом, замыкая всю эту унылую процессию, покачиваясь в седле, следовал восьмой полицай.

Подвыпившие полицаи, конечно, не солдаты регулярной армии и тем более не эсэсовцы, с которыми партизаны неоднократно встречались в бою, но они часто дрались с отчаянием обреченных и этим были очень опасны. Когда первый полицай поравнялся с местом засады Хатагова, он вдруг обернулся в седле и крикнул ехавшим позади:

— Эй, вы там! Дайте-ка подзатыльник этому вшивому ублюдку, чтобы гнал быстрей стадо. Ночевать нам тут, что ли!

Грянул выстрел. Полицай рухнул на землю, а вороной, взвившись на дыбы, рванулся вперед, но, увидев на дороге партизан, перекрывших ему путь, круто свернул в сторону и вбежал в лес…

— Хенде хох, сволочи! — огласился лес криками выбежавших на дорогу партизан.

Оторопелые полицаи застыли на лошадях с поднятыми вверх руками, забыв о своих винтовках. И лишь полицай, ехавший последним, успел вскинуть винтовку… Но выстрелить ему не удалось. Пастух-подросток в мгновение ока нагнулся, сгреб в жменьку песок с дороги и швырнул в глаза полицая. А через секунду, вышибленный из седла ударом партизанского приклада, тот уже валялся в пыли.

Стадо коров остановилось, словно пыталось осознать происшедшее. Коровы сбились в кучу еще плотнее, некоторые начали громко мычать, пытаясь повернуть обратно.

Пленные полицаи никак не могли понять, что произошло, и ошалело смотрели прямо перед собой.

Хатагов подозвал пастуха:

— Из какого села?

Пастух, перепуганный, но радостный, бойко ответил:

— Из Панюшковичей. Километров восемь отсюда.

— Немцы есть?

— Были. Вчера ушли.

— Куда?

— Не знаю. По этой дороге ушли.

— Сколько их было?

— Пятнадцать. Пятеро на мотоциклах, остальные на грузовике.

— Эсэсовцы?

— Нет, солдаты.

— Зовут тебя как?

— Аркадзь.

— Молодец, Аркадзь. Я видел — ты храбрый парень. А сейчас — погонишь стадо обратно в село.