Пламя войны

В крайне скверном расположении духа он забрёл в проулок, подле стены. Там кто-то хохотал, истошно вопила женщина. Он на автопилоте пошёл на звук. И вскоре увидел любопытную картину. На улицу вынесли тяжёлый стол из ближайшего домика, на стол, животом вниз, положили какую-то молодую женщину – она и кричала. Руки и ноги привязали, видимо, к ножкам стола, а окружившие её крестьяне Сабаса, подходили к девушке с обеих сторон, пристраивались и делали вполне определённые движения тазовой частью. В эти моменты девушка не кричала, а глухо стонала и издавала неприятные звуки, тошнотного характера…

Почему бы и нет? Настроение совсем испортилось. Арагон подошёл к месту веселья и грубо отпихнул мужика стоявшего перед задней частью девушки.

-Куды прёшь? В очередь станови… - Рыкнул бородатый бугай и мгновенно осёкся – вновь прибывший, ответил бешеным оскалом, глаза сверкнули злобно. Мужик, громко сглотнул и поспешно спрятался за спинами своих менее рослых товарищей. – Простите великодушно господарь милостивый, не признал, виноват, простите…

Арагон рыкнул ещё раз, для порядку, и подошёл к женщине. Погладил прямую спину рукой, пощупал зад – хороший, она могла бы родить много сильных сыновей. Жаль, рабов брать нельзя…, о чём Логан думает вообще? Почему нельзя? Эх…, ладно уж. Он ещё ни разу не подводил. Однажды, станет понятно, почему нельзя было брать рабов в городах Сабаса.

И тогда, как и в далёком прошлом - Арагон буквально физически это чувствовал, он снова будет ощущать себя очень глупым, совсем ещё юношей. А пока…

На той стороне девушки, крестьянин замер столбом – разглядел, кто изволил пожаловать на их маленькое веселье. Как голову ей держал двумя руками, так и застыл. Сжалось у него всё и сердце и…, в общем, девушка сумела выплюнуть лишний груз из своего рта и заголосила с новой силой.

Арагон приспустил штаны, пристроился, собственно дело начал, а она с каждым движение орёт как резаная…, что-то тут не то…, ариец решил не отвлекаться, а когда процесс закончился, обратил внимание, что сапоги хлюпают. Потоптался, вниз посмотрел. Обошёл стол и наклонился над перекошенным от боли и ужаса, лицом девушки. Она продолжала орать, хрипло, с трудом, но продолжала. При этом ни руки, ни ноги не привязаны, но она не может ими пошевелить…, голова девушки дёрнулась, она боднула его в живот. Ариец поднял взгляд – к ней сзади уже пристроился другой крестьянский сын, там очередь снова образовалась…

Ариец наклонился над столом, пальцы коснулись тонкой руки девушки.

Кожа пошла волной, брызнула кровь. Мелкие шляпки длинных гвоздей не дали коже сойти полностью, но он увидел под ней белую пыль – соль. На её руках надрезали кожу, туда, тонким слоем насыпали соль, кожу положили обратно, тщательно пригладив, и руку прибили к столу.

Поэтому она кричала бесконечно и не могла пошевелить конечностями.

Арагон медленно выпрямился. Глаза полыхнули бешенством, меч выскользнул из ножен. Никто не успел объяснить арийцу, что, то не пытка вовсе, что так господари рыцарственные правители иногда наказывали молодых девушек за особо тяжкие провинности.

Боль и наслаждение – боль от ран и все, какие есть в наличии, солдаты рыцаря, в роли наслаждения. Так провинность искупается полностью на всех уровнях и на физическом, и на духовном. Это очищение, а не…

Никто не успел объяснить ему, что девушка не умрёт и не останется калекой – раны промываются специальным раствором, гвозди легко вытащить и спустя полгода кроме неприятных воспоминаний и шрамах на руках и ногах, ничего не останется…

Клинок снял голову с плеч крестьянина, как раз в момент экстаза. Он вон и глаза заранее закатил, постоял, кровью побрызгал, а без головы по-другому оно и не бывает, хочешь, не хочешь, а кровь фонтанирует и всё тут.

Мертвец свалился, крестьяне рты пооткрывали – кто-то вот на второй заход собирался, стоят вот ждут, а там что-то стряслось непонятное…

-Аррр!!! – Взревел ариец и клинок блеснул в свете звёзд.

Не успели они разбежаться, как пятеро уже собирают собственные кишки с мостовой. Тут ариец увлёкся – он не собирался поступать так. Убил одного и говоришь почему – так делал Логан, он сам видел. Они всё понимают и больше не безобразничают, но…

Он вдруг посмотрел на них и мир померк. Вместо полотняных рубах, отороченные мехом доспехи. Вместо перепуганных гладких лиц, бородатые, мрачные, тяжёлые лица северян – они уничтожили Тар! Они погубили его жён, его рабов, они убили его будущее, его не родившихся сыновей! Они растоптали память о нём, они убили тех, кто мог помнить и восхвалять его имя!

Арагон обезумел в мгновение ока и рубил всё живое, пока это живое не кончилось.

Он замер, тяжело дыша, с мечом в руках. Никто не стонал – он добил даже раненых. Кругом тела. Всех убил, никого в живых не оставил.

-Мечи Аргхана мне в брюхо… - Пробормотал ариец, несколько смущённо почёсывая затылок.