План "Б"

— Что ж, приглашайте консультанта.

Вечер накануне встречи не предвещал сюрпризов. Легкий ужин, серия милицейского сериала, болтовня по телефону. Лишь укладываясь в постель, Тата сообразила, что боится завтрашнего дня. Вдруг эксперт откажет.

И остолбенела! Страх не входил в список дозволенных эмоций. Тем ни менее, тревога и опасения сжимали сердце.

Тут следует кое-что пояснить.

Ограждая себя от душевный потрясений, Тата разделила десять фундаментальных внутренних реакций на желанные и запретные. В первую группу попали: интерес-возбуждение, радость и удивление. На остальные: страдание, гнев, отвращение, презрение, страх, вину и стыд пришлось наложить табу. В принципе ничего особенного в данном действии не было. Желая сохранить душевное спокойствие, люди с помощью религии, психологии, идеологии, правил, установок и т. д. с тем или иным успехом постоянно прячутся от негативных реакций. Заблокировав шесть «плохих» эмоций, Тата спряталась хорошо, поэтому по определению не могла: страдать, гневаться, презирать, бояться, испытывать отвращение, вину и стыд. Все ее реакции были исключительно конструктивными и здоровыми.

До нынешнего момента!

Тата прислушалась к себе. Нет, она не ошиблась. Страх имел место. Мало того появились и другие незваные гости: Пока чуть различимые, но, тем ни менее, душу томили сомнения, одолевала грусть, грызла тоска.

Спешным порядком устроенный смотр душе-полянке обнаружил причины настигших перемен. Буквально пару дней назад все еще было по-прежнему: серо и уныло. А сейчас из земли к солнцу, краешком выглянувшему из тяжелой мглы туч, тянулись зеленые стрелки травы. Воздух полнился легким запахом свежести. По пустому руслу реки тонкой струйкой бежал ручей.

Это было ужасно. Трава, солнце, ручей свидетельствовали о выздоровлении души, а новые настроения — о необходимости выполнить обещание и вернуть душу в команду. «Блин, опять придется переживать дурацкие эмоции и чувства, — испугалась Тата. — Не желаю! Мне нравится моя безмятежность!»

Увы, оная таяла буквально на глазах.

Как сомнамбула, Тата побрела к зеркалу. Год назад, выбирая, что продать из антиквариата, она пожалела творение венецианских мастеров. И не напрасно. Сегодня, как всегда, серебристая гладь была добра и предъявила для сличения красиво сложенную женщину с гривой каштановых волос и мерцающими в сумраке зелеными глазами.

— Господи, какая же я красивая, — сами собой прошептали губы и выдали сокровенную тайну, — и как хочу любви.

Засыпала Тата в полном смятении. Однако утром настроение переменилось. Планы на будущее напоминали майскую демонстрацию советских времен, когда, слившись в едином порыве, трудовые массы-мысли, благодаря чуткому руководству партии и правительства (благоразумию и т. д.) дружно скандировали: «К прошлому возврата нет! Да здравствует прагматизм! Нет душевному разгильдяйству! Ура правилам и покою!»

— Ты не должна так поступать. Твоя душа окрепла и напоминает о себе. Она устала отдыхать и хочет вернуться к своим обязанностям… — оповестил Внутренний Голос и продекламировал, извлеченное из недр памяти, стихотворение Николая Заболоцкого, читанное под руководством бабушки в глубоком детстве.

Не позволяй душе лениться!

Чтоб в ступе воду не толочь,

Душа обязана трудиться

И день, и ночь, и день, и ночь!

Гони ее от дома к дому,

Тащи с этапа на этап,

По пустырю, по бурелому

Через сугроб, через ухаб!

Не разрешай ей спать в постели

При свете утренней звезды,

Держи лентяйку в черном теле

И не снимай с нее узды!

Коль дать ей вздумаешь поблажку,

Освобождая от работ,

Она последнюю рубашку

С тебя без жалости сорвет.

А ты хватай ее за плечи,

Учи и мучай дотемна,

Чтоб жить с тобой по-человечьи

Училась заново она.

Она рабыня и царица,

Она работница и дочь,

Она обязана трудиться

И день, и ночь, и день, и ночь!

«Ну, ты даешь! — изумилась Тата. — Сам-то понял что сказал? Твоя инструкция по эксплуатации бессмертного начала, вернее, инструкция Заболоцкого, все эти: «Не позволяй, гони, держи, хватай, учи, мучай…», похожа на памятку для палача из концлагеря или застенков НКВД. А фразочка: «Что б жить с тобой по-человечьи училась заново она»? — вообще полный отпад. Получается, что души — отпетые стервы, раз не желают жить с людьми по-человечьи и заслуживают такого жесткого обращения?

— Ты все перепутала, — Внутренний Голос звучал растерянно.

«Да по сравнению с твоим Заболоцким я — настоящий ангел. Всего-то делов: разделила душу на части и одну часть не допустила к жизни. Но не мучила же, не гнала с этапа, на этап, как зэчку, не заставляла пахать день и ночь, как рабыню…» — ответила Тата почти с гордостью.

— Это поэзия, высокая материя, эмпирея. Тебе же пора заняться прозой жизни.