ПЛАН «Б»

— А твоя душа какая? — спросила Тата и увидела…картину торжественную и печальную. Равнинная, высушенная тяжким зноем, долина резко переходила в невысокие, но крутые горы. Провалы пропадали в тоске глубин, вершины терялись в одиночестве выси. В тенистом уголке у подножия склона расположились, заботливо огороженные от знойного ветра и колючих наносных песков, аккуратные цветник и огород.

Что означают красивые, ухоженные немногие цветы Тата догадалась без труда. Так бабушка охраняла своих любимых: дочку и внучку. А вот что символизировали овощи, растущие на огороде, было не понятно.

— Сама, как думаешь?

Тата собралась сказать «не знаю» и вдруг догадалась. Это были люди из ближнего круга, те на которых бабушка тоже тратила свои душевные силы. Папа был топинамбуром. Земляной грушей. Полезной, но необязательной. Вадим — морковкой. Другие овощи Тата не опознала. Рос в одном из квадратиков укроп, как сорная трава, раскидисто и дико, в другом — упругим красным боком отсвечивал помидор, рядом — фиолетовый баклажан.

— Что там?

За оградкой, у склона другой горы разместился маленький погост. С десяток могилок, украшенных фотографиями. Тата подошла ближе. Дедушка. Тетя Ира — бабушкина сестра. Светлана — мамина сестра.

— Что ж ты, бабуля, не спасла их? — спросила Тата.

— Над жизнью и смертью людскими властен только Бог. Наше колдовство против Его решений бессильно.

Бабушкины родители. Мужчина с усами и сероглазая милая женщина. Тетушки, дядюшки. Надписи кое-где стерлись, а лица видны отчетливо. Улыбки, блеск в глазах, молодость. Бабушка хотела помнить всех красивыми. И помнила.

— Довольно, девочка. Пойдем.

Тата обвела равнину прощальным взглядом — неужели и у нее в шестьдесят лет так будет — и зябко передернув плечами, согласно кивнула: пойдем.

— Ты все поняла? — спросила бабушка напоследок.

— Да, — ответила Тата. — Но ты мне лучше что-нибудь про нас еще расскажи.

— Хорошо. Талант к чародейству — это просто особенность психики, как музыкальный слух или умение резать по дереву. В остальном, мы мало отличаемся от обычных людей. Скажу больше. На уровне ремесла каждый нормальный человек может обучиться колдовству. Только люди в основном ленивы, косны и трусливы, потому не стремятся постигать новое. Человек использует лишь пять процентов мозга, девяносто пять — заняты страхом и ленью. Страх — чувство громадное, за всю жизнь человек умудряется не растратить его. С первых шагов и до последнего вздоха люди опасаются падения, смерти, болезни, утраты, ответственности. Куда ни глянь, за что ни возьмись — всегда, везде и повсюду присутствует страх. О лени даже говорить не стоит. Редкие упорны, трудолюбивы, усидчивы, понятливы. Странно, но перекопать огород время и силы находят многие, а вот подумать, понаблюдать за миром и природой, разобраться почему-то желающих мало. У нас же нет страха и лени. Наш Дух отважен, подвижен и жаждет познания. Это не хвальба, это отличие, основанное на обилие энергии.

— Мы — избранные? — с гордостью спросила Тата. Исключительность собственной персоны очень ей импонировала.

— Да, но гордиться тут нечем. Нашей заслуги в том нет. Так распорядилась природа. Мы — просто редкий биологический вид.

Тата представила себе: первобытный лес. Поляна. В тепле догорающего костра здоровенный волосатый мужик в ритме чавкающих ударов ублажает себя и подружку. Широкая спина напряжена, мускулы играют, зад под рваной волчьей шкурой поднимается и резко опускается. Женщина удовлетворенно стонет, закидывает назад голову. Инстинкт продолжения рода совершенно необременителен. Под весом мужчины женское тело вжимается в голую, прохладную землю все сильнее. Старое дранье, брошенное под спину, осталось где-то сбоку. Суетливые телодвижения разгоняют кровь, дурманят разум.

День? Ночь? Едино. Энергия земли и светил входит в женщину вместе со спермой. Застывшая на холодной земле матка выделяет навстречу сок, полный не только жизни. Излучение ископаемых металлов и далеких звезд меняют что-то в структуре зародыша. Будущей зеленоглазой девочки.

Чем же отличается детеныш от оравы других, грязных и вонючих? Пока ни чем. Ползает, шалит, жрет. Но стоит девочке подрасти, созреть и изменения проявятся.

Поднятый на девочку кулак приятеля одеревенеет в ударе, раны отца заживут быстрее, материнские заботы решатся удачнее. Первая в поиске съедобных корней, ловле рыбы, сумеет она вызвать дождь, приманить своему мужчине обессиленного гоном зверя. Но главное в другом. Иногда, отмахнувшись от работы или соития, станет смотреть девочка-девушка-женщина ввысь, туманя глаза неизвестным племени процессом. Она будет мечтать, воображать и летать, преступая законы причин и следствий.

— Значит, нас надо занести в Красную книгу и еще государство должно нас охранять, — развеселилась Тата.

— Нет, охранять себя мы должны сами.

— А что нам угрожает?

— Самая большая проблема для нас — мы сами, — бабушка грустно улыбнулась:

Глава 19. Дела семейные