Планета Афон. Дева Мария

После того как улеглась первая радость обретения пристанища, оставалось решить, собираемся мы успеть многое или намерены ограничиться малым. Во втором случае достаточно было последовать совету афонских старцев: «Не выходи из кельи вон, и будет в келье у тебя Афон». Если же пренебречь мудрым наставлением и всё же выйти из кельи вон, разве что-нибудь поменяется? Как ни крути, всё равно будет Афон. Святая Гора. Дилемма, однако…

Как бы там ни было, посовещавшись для приличия, мы всё-таки предпочли второй вариант. Наш незалэжный братушка поначалу загорелся соединиться со своими хлопцами, с коими разошёлся как корабль с берегом, но передумал, лишь только поступило предложение посетить монастырь Кутлумуш. Что ни говори, но по Афону тебя ведут не твои планы, а провидение.

А для начала нам всё-таки захотелось поглубже ознакомиться с этим удивительным уголком русской земли на Афоне. Тем более что отныне он стал греческим, и неизвестно, как быстро из него выветрится русский дух. Например, третий этаж, где находилась наша келья, вовсю жил евроремонтом. Думается мне, что вскорости дровяные печки в кельях станут таким же пережитком старины далёкой и уступят своё место современным радиаторам с терморегулятором. Аще бы только это, ещё можно было смириться. Но это только начало…

Выйдя на свежий воздух, в котором уже не чувствовалось русского духа, а преобладали запахи горной свежести, солёного моря и активной стройки, для начала решили посетить Свято-Андреевский собор. День приближался к своему апогею, солнце почти из зенита выискивало зевак, не спрятавшихся своевременно от его палящих лучей, меж тем красиво поигрывало на куполах и золочёных крестах. Перед входом восстанавливающегося храма стояло несколько старинных с зеленоватым отливом колоколов, которые сняли с колокольни на время ремонта.

Подойдя к ним, мы заинтересовались дарственными надписями, отлитыми по ободу, и стали читать. Как и ожидали, надписи были сделаны на 96-й пробы церковно-славянском языке: колокола сии подарены Свято-Андреевской обители вятскими купцами. Полтораста лет назад в город Слободской Вятской губернии со Святой Горы Афон была привезена икона Богородицы «В скорбях и печалех утешение». В благодарность за множество чудесных исцелений от привезённого образа, в частности юноши Владимира Неволина от шестилетней немоты, слободчане изготовили эти колокола и преподнесли в дар монастырю. Список с этого чудотворного образа, написанный самим Владимиром Неволиным, многие годы хранился в Хри-сторождественском женском монастыре города Слободского. После закрытия обители богоборцами, образ перенесён в Екатерининский собор, где и пребывает в настоящее время.

В 1863 году из Афонского Пантелеймонова монастыря в благодарность за пожертвования монахи прислали в дар вятичам список с Чудотворной иконы Богородицы «Достойно есть», которая и сейчас пребывает в Ильинском храме села Юрьево. Святыню несли в Юрьево крестным ходом из города Котельнич, куда икона прибыла со Святой Горы. На пожертвование жителя села Филиппа Садырина были изготовлены риза и киот, украшенный резьбой и самоцветами. Перед чудотворным образом Божией Матери затеплили неугасимую лампаду.

Через некоторое время из Русского Пантелеймонова монастыря с Афона монахи послали в дар юрьевскому храму икону святого великомученика и целителя Пантелеймона, и с тех пор священниками Ильинского храма было записано множество случаев чудесных исцелений, явленных у этих афонских икон, которые проверялись специальной епархиальной комиссией.

В начале хрущёвских гонений Ильинский храм в Юрьеве был закрыт, но не разрушен, не разграблен. После возвращения храма Церкви выяснилось, что в храме сохранился иконостас, росписи, даже иконы и утварь. Верующие считают это ещё одним чудом Божией Матери…

– Интересно, эти колокъла в переплавку пъйдут, или… – задал «дежурный» вопрос наш неутомимый фотолетописец, запечатлевая дар вятских купцов со всех сторон.

– Кто ж может знать? Только Господу известно, – невозмутимо ответил Никита.

– Жаль будет, если переплавят такую красоту.

– Красота колокола в силе и чистоте звука, – резюмировал азъ осведомлённый, – ты же не будешь любоваться надписями и рисунками, когда их поднимут на колокольню.

– Почему ты так думаешь? – удивился гигант Х-в.

– Я не думаю, я в этом уверен. На храме, где я окормляюсь, висит один колокол, подаренный солнцевской братвой. На нём даже надпись: «От солнцевской братии». Не знаю, кто этот колокол отливал, на каком заводе, но лучше в него не звонить. В него и звонят, разве что когда покойника выносят после отпевания. Звук – словно набат: ни красоты, ни звучания.

– Раньше мастера даже глину специальную подбирали для формы, – заметил Никита.

– Раньше халтуру гнать было как-то не принято. Люди имели страх Божий, потому делали всё на совесть. Это при плановом хозяйстве стали очки втирать для отчёта начальству.

– А что сейчас, хочешь сказать, всё на совесть делают? – буром вклинился в разговор незалэжный братишка Мыкола.