Планета Футбола. Города, стадионы и знаменитые дерби

Уже через две минуты рядом оказались несколько суровых мужчин с бородами в форме военного типа, но без опознавательных знаков. По встревоженному лицу Джахиде я понял, что проблемы серьезные. Оказалось, что в кадр попала мечеть, что без особого разрешения запрещено. Ее охрана среагировала немедленно, причем общение началось с обещания разбить нам камеру. После долгого и нервного разговора наш гид снова нас выручила.

Сейчас мне кажется, что это был самый критический момент всех съемок. Надо было слышать с какими интонациями Джахиде сказала Леше, чтобы он немедленно прекратил съемку. За три недели, проведенные в Турции, мы окончательно уверились, что наш гид может все: хоть организовать интервью с самим президентом страны. Но тогда я четко понял: если бы эти бородатые товарищи забрали у нас камеру, ни Джахиде, ни президент страны не помог бы нам вернуть ее обратно.

В общем, торопливо сменили место локации, для надежности выбрав витрину продуктового магазина. Справились с задачей минут за 10. Уложились бы и в пять, но бестолковый ведущий дважды забывал турецкое название чадры – чаршаф.

Когда машина тронулась с места, я вытер пол со лба и дал себе слово, что дальше сосредоточимся только на туристических улицах и площадях вплоть до самого футбола. Не тут-то было. Ведь дальше в плане значился квартал русскоязычных челночников – Лалели.

13:00. Квартал Лалели

В торговом Стамбуле жесткая поуличная специализация – на этой улице торгуют только мужской обувью, на соседней – только женской и т. д. Днем здесь кипит жизнь. По улицам озабоченно бегают оптовые покупатели, турецкая речь мешается с русской, украинской, румынской, болгарской.

Эпицентр торгового Стамбула – район Лалели. Это общепризнанный «русский» район. По-русски говорят в любом отеле, в любом пункте обмена валюты. Хотя в последние годы русскоязычная публика Лалели в основном прибывает не из России, а из Украины и Молдавии.

Почти любая вывеска дублируется на русский язык («Фабрика одежды», «Лучшая и самая дешевая обувь», «Ресторан: водка и пельмени»). Иногда с акцентом. Наше с Вовой любимое объявление о смене позиции в торговом центре: «Мы пиришли в сиридину».

У муниципалитета существует проект о создании большого туристического центра. Согласно ему, вся территория Стамбула – от Босфора до площади Беязит – будет отдана туристам. Будут отремонтированы (или построены заново, но в том же архитектурном стиле) исторические кварталы, которые займут отели, музеи, рестораны и сувенирные лавки. Кустарная же промышленность и нетуристические рынки будут выселены на окраину Большого Стамбула, где для них создаются специальные промышленные зоны.

Пока процесс идет со скрипом, вызывая протест многочисленных ремесленников, которые многие поколения имели свои мини-фабрики и мастерские в Лалели и окрестных районах. Но большая часть производства уже выведена из Старого Стамбула, здесь остается лишь реализация.

Ну и вот еще что запомнилось: появилась идея показать, как я захожу в настоящую турецкую кофейню, играю в нарды с русскоговорящими турками и пью местный напиток (кофе уже пил в Пудинг-шопе, нужно было выбрать что-то другое).

Это было уже перед отъездом в Анкару, времени тащиться в Лалели не было, поэтому мы выбрали первое попавшееся приличное заведение в центре и расположились за отдельным столом. Стамбульцев, понимающих по-русски, в пешей доступности не нашлось, так что турка с нардами и невообразимым акцентом изобразил наш оператор, сев к камере спиной. Снимал все это безобразие Илья.