Планета обезьян

То, что это могла быть только женщина, стало для нас непреложным фактом. Затаив дыхание, мы начали всматриваться в лесную чащу, но там даже ветка не шелохнулась, даже сучок не треснул.

– У нас еще будет время для знакомства, – проговорил профессор Антель, снова пожимая плечами. – Но если человеческое существо купалось в этом озере, значит и мы можем освежиться, ничего не опасаясь.

И без дальнейших церемоний почтенный ученый начал сбрасывать одежду, обнажая худощавое тело; разоблачившись, он сразу полез в озеро. После долгого перелета вода показалась нам такой восхитительно свежей, такой бодрящей, что, погрузившись в нее, мы почти позабыли о нашем открытии. Один Артур Левэн сохранял задумчивый и как бы отсутствующий меланхолический вид. Я уже хотел поддразнить его, как вдруг увидел женщину, стоявшую прямо над нашими головами на скалистом обрыве, с которого низвергался водопад.

Никогда не забуду впечатления, произведенного на меня этим зрелищем. При виде сказочной красоты сей дочери Сороры, представшей передо мной в сверкающей радуге брызг под кровавыми лучами Бетельгейзе, у меня перехватило дыхание. Это была, несомненно, женщина, скорее даже юная девушка, если только не сама богиня гордого потока. Совершенно нагая, она не таила своих дерзких чар перед ликом чудовищного солнца: единственным нарядом ей служили довольно длинные, ниспадающие на плечи волосы. Разумеется, мы не видели женщин два долгих года, и нам не с кем было ее сравнить, и тем не менее никто из нас не счел себя жертвой миража. Мы сразу поняли, что у этой незнакомки, неподвижно замершей на скале, подобно статуе на пьедестале, была самая идеальная фигура, какую только могли бы себе представить скульпторы Земли. От восхищения мы с Левэном боялись вздохнуть, и даже сам профессор Антель, как мне кажется, был растроган.

Чуть пригнувшись, с устремленной к нам грудью и слегка отведенными назад руками, она стояла там словно ныряльщица, готовая кинуться в воду, и казалась столь же изумленной, как и мы. Сначала я был так поражен, что не сразу разглядел ее детально: меня загипнотизировал общий абрис ее тела. Лишь несколько мгновений спустя я осознал, что она принадлежит к белой расе, ибо кожа ее казалась скорее позлащенной, чем смуглой, что она довольно высока – впрочем, не слишком – и очень стройна. Затем я увидел ее чистое лицо – лицо, которое может присниться лишь в самом чудесном сне. И наконец, я встретился с нею взглядом.

В это мгновение внимание мое было напряжено, присущая мне наблюдательность была обострена до предела, и – я содрогнулся. Ибо в ее взгляде я прочел нечто совершенно необычное. Мы ко всему готовились, стремясь к столь удаленным мирам, но сейчас я не мог понять, а тем более определить, в чем именно заключалась эта странность. Я чувствовал только, что наше восприятие реальности диаметрально противоположно. И это не зависело от цвета ее глаз, хотя серый цвет их имел довольно редкий на Земле оттенок. Странность заключалась в их выражении. Они были пустыми, в них отсутствовала всякая мысль или чувство, и они напоминали мне глаза одной несчастной умалишенной, которую мне пришлось когда-то видеть. Но нет! Это не были глаза умалишенной! В них было нечто более страшное, чем безумие.

Когда она заметила, что за ней самой наблюдают, то есть в то мгновение, когда мой взгляд встретился с ее взглядом, она вдруг автоматически отвернулась, как будто ее что-то ударило, и это было похоже на движение испуганного зверька. В нем не было ничего от жеста девственницы, чье целомудрие оскорблено. И у меня возникла уверенность, что подобное чувство скромности ей было вообще неизвестно. Просто ее глаза не могли или не хотели встречать взгляд моих глаз. Повернув голову в сторону, она теперь искоса поглядывала на нас.

– Я же говорил вам, что это женщина, – пробормотал Артур Левэн.

Он произнес эти слова голосом, еле слышным от волнения, почти шепотом, и тем не менее девушка на скале его услышала. Голос молодого физика произвел на нее неожиданное впечатление: она отпрянула, и так быстро, что движения ее напомнили мне рефлекс испуганного животного, готового обратиться в бегство. Но, сделав два-три шага назад, когда почти все тело ее скрылось за утесом, она остановилась. Теперь я различал только ее лоб и один внимательный, следивший за нами глаз.

Мы боялись шевельнуться, опасаясь, что при первом же нашем движении она исчезнет. И наше поведение ее успокоило. Через некоторое время она снова появилась на краю обрыва. Однако слишком взволнованный Левэн, самый молодой из нас, не смог сдержать своих чувств.

– Я в жизни ничего подобного... – начал он и тут же осекся, поняв свою неосторожность.

Богиня водопада опять отскочила и спряталась, словно испуганная звуками человеческой речи.

Тогда профессор Антель подал нам знак умолкнуть и принялся плескаться в озерце, как бы не обращая ни на что внимания. Мы последовали его примеру, и вскоре наша тактика увенчалась успехом. Но успехом довольно странным.