Планета смертной тени

– Они существуют, – глядя под ноги, упрямо произнес Дик-25.

– Где же они? – Врач театрально развел руками и посмотрел по сторонам.

– Здесь.

– Где – здесь?

– Рядом.

– Насколько близко?

– Не знаю, – пожал плечами Дик-25. – Может быть, в нескольких шагах. А, может быть, достаточно протянуть руку, чтобы коснуться одного из них.

– Почему же мы их не видим?

– Потому что не умеем смотреть.

– А ты их видишь? – спросил сержант.

– Нет, я тоже не вижу.

– Но прежде ты видел и уурсина, и транга.

– Видел.

– Значит, ты умеешь смотреть?

– Нет. Я видел то, что мне показывали другие.

– Вот так, – улыбнулся сержанту врач.

– А, – махнул рукой тот.

Ему больше нечего было сказать. Да и не хотелось.

Какое-то время они шли молча.

– Во всей этой истории со спятившими колонистами для меня остаются непонятными два момента, – сказал вдруг сержант.

– Что именно? – живо заинтересовался врач.

– Как они узнали о первой колонии?

– Ну, это я вам легко объясню. Первая колония могла оказаться частью созданной колонистами мифологии.

– То есть они ее придумали и случайно попали в точку?

– Верно.

– Притянуто за уши.

– Есть и другое объяснение. Один из колонистов мог случайно услыхать фразу, оброненную кем-то из солдат. А, может быть, вами или мной. Мы ведь могли говорить о первой колонии?

– Вполне.

– Ну вот. Один услышал, рассказал остальным – вот вам и новый миф.

– Согласен, вполне правдоподобное объяснение.

– Что еще?

– Док, тебе приходилось стрелять из самодельного лука?

– Нет.

– А я стрелял. Могу тебя заверить, попасть в цель очень сложно. Почти невозможно. Если, конечно, цель не размером с быка и стоишь ты не в двух шагах от нее.

– Ну, хорошо, готов в это поверить.

– Теперь смотри, док. Весь план побега колонистов строился на том, что я выроню стоппер. Если бы этого не произошло, у них не было бы ни малейшего шанса. Стрелок, точно, с первого выстрела попавший мне в руку, стрелял из самодельного лука и находился на расстоянии около ста метров от цели. Цель – размером с грейпфрут, – сержант показал перевязанную руку. – К тому же постоянно находящаяся в движении. Что ты об этом скажешь, док?

– Может быть, среди колонистов был бывший чемпион по стрельбе из лука? – попытался отшутиться врач.

– Бывший чемпион и подавно не справится с самодельным луком, – вполне серьезно возразил ему сержант.

– Случайность?

– Я не верю в случайность.

– Тогда – не знаю.

– Вот и я тоже – не знаю. А вот еще, – сержант достал из кармана обломок стрелы с наконечником и протянул его врачу. – На-ка, посмотри внимательно.

Док взял обломок стрелы и покрутил его в руках.

– Не замечешь ничего необычного?

– Ничего.

– Наконечник сделан довольно грубо. Но древко стрелы каленое. Посмотри как следует, – сержант протянул руку и ногтем отметил линию на стреле. – Видишь, склеено из двух полосок дерева.

– В самом деле. – Врач удивленно ковырнул древко ногтем. – Идеально подогнано. Место соединения почти незаметно.

– Вот именно, – согласился сержант. – Для того чтобы сделать такую стрелу, нужно всю жизнь этим заниматься.

Врач задумался. Почесал кончик носа отросшим ногтем большого пальца.

– И что, по-вашему, это может означать?

Сержант забрал у врача обломок стрелы и спрятал его в карман.

– Может, мы действительно не знаем, как смотреть?

– Сержант, а у вас есть имя? – спросил неожиданно док.

– Какое это имеет значение? – Сержант пнул подвернувшийся под ногу камень. – Хочешь, называй меня Исмаилом.

Глава 30. День 31-й

(Новый цикл)

Уурсин проснулся среди ночи. Внезапно. Как будто кто его толкнул. Накрывшись одеялом, он лежал молча и неподвижно, на спине, всматриваясь в темноту и пытаясь справиться с придавившим его к кровати страхом, невесть откуда явившимся, непонятным и не поддающимся объяснению.

Пошло время – минута? час? – и он понял, что произошло. Или ему только показалось, что он понял?

Уурсин сделал глубокий, судорожный вдох и провел влажной ладонью по горячему лбу.

Может быть, он заболел?

Уурсин слышал, что люди, случается, болеют. Но сам он прежде не знал, что это такое. Что могло случиться с его организмом, чтобы он вдруг начал вести себя неподобающим образом?

Биохимия, анатомия, физиология…

Уурсин мысленно перечислял научные и околонаучные дисциплины, придуманные людьми для того, чтобы знать, как бороться с собственной немощью.

Гигиена, фармакопея, геронтология…

Такое впечатление, что единственной целью, которую видело перед собой человечество, была способность продлевать собственную жизнь до бесконечности. Любыми средствами и любой ценой.

Гирудотерапия, акупрессура, биоэнерготерапия, кибертерапия…

Они все время ищут не там. Смотрят по сторонам, в то время как простой ответ на все вопросы лежит прямо перед ними. Нужно только научиться видеть.

Как просто. И как невообразимо сложно для того, кто не понимает, о чем идет речь.

Любопытно, а что бы они стали делать, если бы смогли обрести истинное бессмертие? К чему бы тогда устремился их разум? Чего бы востребовали их чувства?..

Люди сами не знают себе цену?..

Или – не понимают, куда идут?..