Планета Вода. Часть I

Настя не отвечала – она стеснялась своего сломавшегося голоса. Горло давили спазмы жестокой обиды и злости.

Щеколда у дверцы была отломана, Кристина протиснулась и села на корточки рядом. Она попыталась погладить Настю по ноге, но при прикосновении в теле Насти произошёл мышечный спазм, и подруга отстранилась.

– Ну что ты? Не расстраивайся, ты здорово выступила.

Настя не реагировала. Но присутствие другого человека заставило её собраться.

– Уйди, пожалуйста, – сказала она.

– Зачем ты так? Всё в порядке, они забудут…

– Что забудут?! – выкрикнула она – Им нечего забывать, я им ничего не сделала.

– Ну как, ты ведёшь себя вызывающе, готовишься к урокам, а списывать не даёшь, – Кристина улыбнулась, как бы давая понять, что частично солидарна с классом.

– Ты… – эмоции опять сдавили горло – Ты и-их подстилка! – наконец выговорила Настя со злостью.

Кристина встала.

– Может и так! – с вызовом сказала она – Зато у этой подстилки всё в порядке, и меня не достают как тебя. А ты просто наглая гордячка, которая не ценит хорошего отношения.

Кристина повернулась к выходу из туалета.

Настя вскочила и остановила её, с силой дёрнув рукой за плечо. Кристина опешила и попыталась прикрыться, думая, что та сейчас ударит её, но случилось иное. Настя рывком приблизила своё лицо и взасос поцеловала её в губы.

Сначала Кристина ничего не поняла, но потом её лицо сморщилось, она отстранилась и сплюнула.

– Ты просто больная сука, я всем расскажу, кто ты!

После ухода теперь уже бывшей подруги, на лице Насти остывали следы пережитых эмоций, которые постепенно сменялись серьёзным спокойствием и пониманием себя.

Дорога в рай открыта не для всех

В холодном кабинете с медными вентиляционными люками сидело несколько человек. Один внешне отстранённо выслушивал остальных, не давая понять, какое мнение у него складывается от их слов.

– … и за каждым успехом стоит труд, личный труд человека, посвятившего себя какой-то цели. Далеко не всегда одарённые от природы добиваются в жизни каких-то результатов – чаще рано проявившиеся интеллектуальные задатки выливаются в ложное чувство превосходства над окружающими и непомерный нарциссизм. Этим их личностный рост и заканчивается.

– Вы не учитываете того, – вмешался другой человек – что они должны дать потомство. Русская земля богата талантами, правда не всегда они раскрываются, но суть в том, что будущее наших колоний на самую малость, но всё же зависит и от того, кем будут их дети. Даже самый упорный в жизни человек, если у него нет соответствующих генов, не даст умных детей. Это закон генетики. Интеллект по большей части передаётся генетически.

– Мало того, что это нацизм, это просто чушь! Потомство берёт лучшее от обоих родителей, и чем больше различий между ними, тем сильнее будет потомство.

– Это факт, – подчёркнуто спокойно ответил второй, желая показать, что тут ничего не поделаешь – жизнь показывает, что у умных родителей умные дети, а у глупых – глупые.

– Каково Ваше предложение? – вмешался человек, который выслушивал стороны, слегка подавшись вперёд.

Второй голос ответил:

– В России сейчас 220 миллионов жителей, почти 30 миллионов трудится в высокотехнологичных отраслях, требующих незаурядного интеллектуального потенциала. 30 миллионов! – выделил он – Это огромный бассейн, в котором можно выловить людей с требуемыми характеристиками: лично мотивированных, целеустремлённых и обладающих положительным династическим паттерном.

– Ваш паттерн – не что иное, как учение нацистов о правильном геноме и высшей расе! – вмешался первый голос – Господин президент, послушайте, что предлагает этот человек. Выделить группу способных людей…

– С отменным физическим здоровьем, – вставил второй.

– Да понятно, что со здоровьем, – отмахнулся первый – и вместо того, чтобы поставить высшим критерием личную мотивацию, способность решать задачи, он разбавляет этот критерий идеей о генетическом превосходстве. Это немыслимо!

Второй надтреснутым басом стал объяснять свою позицию:

– От генетического критерия не страдает то, о чём вы говорите. Обратите внимание, господин президент, 30 миллионов человек. Допустим, некоторые из них уже не в том возрасте – навскидку 10 миллионов. Из оставшихся 20 млн подавляющее большинство всё устраивает, и они не согласятся стать переселенцами, сокращаем бассейн потенциальных колонистов до примерно 5 миллионов. Итого у нас остаётся десять раз по пятьсот тысяч, из которых можно отобрать людей, обладающих качествами, апологетом которых является мой визави, и того самого генетического паттерна, о котором я, уверяю вас, хорошо осведомлён.