Планета Вода (сборник с иллюстрациями)

И родилась новая максима, до которой не додумался древний Учитель: «Благородный муж — это дурак, который носится со своим благородством как с писаной торбой и поэтому всегда паршиво кончает».

Наполеон оживился. Кажется, он был не прочь пофилософствовать.

— Настоящий джентльмен — это свободный человек. А свободный человек — тот, у кого есть выбор. Качество жизни определяется не богатством и не статусом, но единственно лишь палитрой выбора. Чем многообразней выбор, который есть у человека на каждом этапе жизни, тем выше уровень его существования. Поэтому полуголодный бродяга живет лучше, чем сытый раб — в особенности, если раб не помышляет об освобождении. В моей империи выбор как жить будет у всех. Сменится одно-два поколения, и все человечество будет состоять из одних настоящих джентльменов. И настоящих леди, — подумав, прибавил Наполеон. — Да. И настоящих леди тоже. Несомненно. Если вам такая терминология ближе, можете заменить сочетание «настоящий джентльмен» на «благородный муж».

Эраст Петрович от неожиданности вздрогнул, а Наполеон подмигнул ему:

— Я знаю о вас больше, чем вы думаете, мистер Фандорин. На свете не так много людей очень высокого качества. Мой департамент «Глаза» собирает сведения об этом ценном материале. Нашел я в картотеке и вас… Ты, готов, брат? — спросил он, глядя Фандорину за спину.

— Готов, принц. Только дайте я сам, а то этот здорово брыкается.

Скрип. К стулу подкатилась тележка. К ней были прикреплены толстые ремни.

— Не беспокойтесь, — сказал Наполеон, видя, что пленник подобрался. — И не надо на меня кидаться. Никто не собирается вас пытать или что-то в этом роде. Это просто средство передвижения.

Если бы Фандорин и хотел наброситься на принца, было уже поздно. Финч сзади, профессиональным зажимом, стиснул Эрасту Петровичу шею, заставил подняться, потащил к каталке. Не чтобы освободиться, а просто ради удовольствия Фандорин двинул предателю затылком по носу. Попал хорошо, что-то там хрустнуло.

Финч выругался, захлюпал кровью, но затащил-таки пленника на тележку и быстро пристегнул ремни.

— Накрою простынкой… — уютно проговорил принц. Белая ткань опустилась на лицо и грудь Эраста Петровича. — …И немного покатаю. Что до тебя, Финч, то во-первых, нá тебе носовой платок, вытри кровавые сопли. Во-вторых, вызови на центральный пост всех свободных от дежурства охранников. Через час состоится торжественная церемония. Я произведу тебя в офицеры.

— Благодарю, принц! — голос бывшего агента растроганно дрогнул.

— Не за что. Ты заслужил. Ты настоящий джентльмен. Ну, мы покатились. Оп-ля! — Тележка тронулась с места. — Гляди, Финч, не забудь заказать шампанского. Обмоем твой золотой кортик.

Развязка

Благородный муж и поражение

28 октября 1903 г. Атлантис

Судя по звукам, тележка катилась по оживленной улице. К принцу подходили, спрашивали, что стряслось. Он всем отвечал: беда, некто Пит Булль, из новеньких, стал жертвой несчастного случая. Был голодный, откусывал слишком большие куски и подавился. Не в то горло попало. Такая нелепая трагедия! Вот, хочу сам оказать бедняге последние почести.

Эраст Петрович лежал, стиснув зубы. Он был в этом чуждом мире один, побежденный и униженный. Торжествующий враг глумился над его еще живым, но недвижным телом.

Давно известная истина: на свете нет ничего хуже поражения. Особенно, если ты не пал, сражаясь, а угодил в плен и вынужден видеть, как ликует победоносное Зло.

На помощь, как обычно, пришла мудрость древних. Много веков назад, еще на заре мысли и самых первых представлений о человеческом достоинстве, была сформулирована, вероятно, самая лучшая из максим: «Благородный муж терпит поражение, только если перестает быть благородным мужем».

Значит, я не побежден, сказал себе Фандорин, и на душе стало спокойно. Эраст Петрович приказал телу расслабиться, рассудку отключиться, отдался мерному покачиванию каталки. В следующую минуту он уже крепко спал и видел приятный сон: будто Маса жив, и они рубятся бамбуковыми мечами.

Когда покачивание прекратилось, оборвался и сон — на самом обидном месте. Эраст Петрович как раз нанес оппоненту четвертый юко-датоцу, до победы оставалось совсем чуть-чуть. Обычно они бились до счета «пять».

Ничего, скоро продолжим, утешил себя Фандорин, пытаясь понять, куда его привезли. Вероятно, меня быстро отправят туда, где сейчас Маса.

Шум города исчез. Было тихо.

Звук шагов.

Простыня соскользнула с лица пленника.

— Это мой дом, — сказал Наполеон. — Мы в кабинете. Никто из посторонних попасть сюда не может.

Лицо его было серьезным — ни глумливости, ни торжества.

— Хочу вам кое-что показать. Смотрите.

Эраст Петрович повернул голову, чтобы взглядом проследить за принцем.