Планета Вода (сборник с иллюстрациями)

— Мертвы, — сурово ответил Торнтон. — Хоть и не похожи на покойниц. Воду мы не сливали. Именно в таком виде всех трех и находили. Первая — Эмма О'Лири, одиннадцати лет. Обнаружена 18 апреля 1901 года. Вторая — Сьюзан Найт, двенадцати лет. Умерла 14 ноября 1901 года. Третья — Люси Колл, тоже двенадцатилетняя. Дата смерти — 7 февраля 1902 года. Обстоятельства гибели идентичны. Сначала девочка пропадала. Потом ее находили в ванной комнате в гостиничном номере. Никаких следов насилия, в том числе полового. На левом запястье разрез. Причина смерти — обескровливание. Белые лилии. Вода, перемешанная с кровью, слита. Как видите, всё выглядит очень аккуратно, почти стерильно.

— Что рассказали в г-гостиницах? — быстро спросил Фандорин.

— Девочки приезжали в обществе мужчины маленького роста и субтильного сложения, немолодого. Детали внешности расходятся — преступник прибегал к маскировке. Во всех случаях мужчина и его маленькая спутница очень мило между собою общались. Их принимали за отца с дочерью.

— Газеты должны были много об этом писать, — удивился Эраст Петрович. — Но я не припомню упоминаний о серии таких странных, ужасающих убийств.

— Было принято решение держать эти преступления в тайне от прессы. — Инспектор тронул себя за ус. — По двум причинам. Всем нам памятна истерика, охватившая общество во времена дела Джека Потрошителя… А кроме того, мы довольно быстро вышли на след «Лилиевого маньяка», круг поисков все время сужался, и мы боялись его спугнуть.

— Вы нашли убийцу?

— Да.

— Зачем же я вам п-понадобился?

— Мы его упустили. То есть…

Торнтон тронул себя и за второй ус, придя в затруднение.

— Знаете, сэр, — сказал ему Фандорин. — Или выкладывайте все правду без утайки, или забирайте свой отвратительный альбом и уходите. Я ведь вижу, что вы не говорите мне г-главного.

Сконфуженно откашлявшись, инспектор развел руками:

— Да, вы правы… Я связан военной тайной, но, думаю, что в данном случае… В общем, проблема в том, что подозреваемый был важным сотрудником одной лаборатории Адмиралтейства. Засекреченным. Уж не знаю, над какой темой он работал, но если б вы видели, какие грозные грифы стоят на его личном досье… Собственно, поэтому газеты и остались в неведении… Скажите, вам доводилось вести подобные дела?

Эраст Петрович, кивнул.

— Да. Причем один раз я тоже искал маньяка, не совершавшего никаких половых действий. Это самый причудливый и непредсказуемый вид преступников.

Типизация преступников

— Давно? — оживился Торнтон.

— Очень. В д-девятнадцатом веке, — кратко молвил Фандорин и поморщился. Он очень не любил вспоминать ту историю. — При таком расследовании главное — разгадать болезненную идею маньяка. Тогда задача становится несложной. Но если вы его арестовали, значит, действовали правильно.

— Я не говорил, что мы его арестовали, — вздохнул англичанин. — У нас все же не было стопроцентной уверенности, а человек этот, как я уже говорил, находился под защитой своего особого статуса. Мы установили за ним очень плотную слежку. Я вел ее лично, а у меня, смею вас уверить, немалый опыт…

— И что же?

— В апреле прошлого года этот человек — его зовут Готлиб Кранк, он немец — отправился в путешествие. В Марселе сел на трансатлантический пароход. Я и мой лучший сотрудник, некто Финч, тоже. Мы ждали телеграммы из Скотленд-Ярда, чтобы произвести арест. Но близ одного из Канарских островов профессор ни с того ни с сего совершил самоубийство. Среди бела дня вдруг взял и прыгнул в море.

— Ни с того ни с сего? — переспросил Фандорин, взяв из коробки сигару и предложив сделать то же гостю (британец нервно качнул головой). — Вы уверены? Безо всякой п-провокации, без проявлений аномального поведения?

— Вы правы. — Торнтон досадливо покривился. — В плавании он вел себя странно. Всегда был тихоней, а тут без конца закатывал истерики, скандалил, рыдал. Мне следовало заподозрить неладное…

— Обычная история. У таких людей совершенно звериный нюх на опасность. Он что-то почуял, запаниковал, впал в исступление — и покончил с собой. — Эраст Петрович чиркнул спичкой, пристально рассматривая инспектора. — Это-то ясно. Я не пойму вот что. Ваш «Лилиевый маньяк» утопился в апреле прошлого года, в трех тысячах миль отсюда. Что же вас привело на Арубу? И зачем вам понадобился я?

Оглянувшись на эспланаду и гуляющих, Торнтон наклонился к Фандорину и понизил голос:

— Видите ли, сэр, у нас есть основания полагать, что профессор Кранк жив…

* * *

Сигара так и осталась незажженной.

— П-постойте… Я думал, что вы видели собственными глазами, как он бросился в море.

— Да, я был в двадцати футах. А мой помощник прыгнул в воду следом. Но профессор камнем ушел на дно.

Эраст Петрович потряс головой.

— Ничего не понимаю…