Планка (сборник)

– Сегодня будний день, никаких увольнений. Тебя любой патруль за жопу схватит.

– В день рождения? Отпустят, товарищ капитан-лейтенант.

– Отпустят? Я бы не отпустил, – ответил он, признавая справедливость моего аргумента. – А куда ты пойдёшь? На ху… Зачем тебе куда-то идти? Пойди поспи лучше. Пошароёбься сегодня в своё удовольствие.

– Мне в магазин надо! – ответил я уже более твёрдым голосом.

– В магазин? Конечно! За конфетами? – Старпом вдруг сделал короткую паузу и на несколько секунд задумался. Наверное, он думал, продолжать ли дальше этот спектакль или нет. Явной проблемой для него было то, что я был ни в чём не виноват, кроме того, что родился двадцать лет назад. – Ладно, иди в свой магазин. Но если попадёшь в комендатуру, то там и вешайся, а если опоздаешь на корабль, лучше тебе было не рождаться. Отпускаю тебя до 20.00. Всё понял?

– Так точно, товарищ…

– Давай, беги.

– Спасибо, товарищ капитан-лейтенант.

– Если водку принесёшь на корабль, убью. Сколько тебе стукнуло?

– Двадцать лет.

– Во как! Пора убивать. Беги, – сказал он.

Я развернулся.

– Погоди, вот тебе подарок. И чтобы зубы блестели, как у коня, бля! Я проверю, – сказал старпом и протянул мне новую зубную щётку в прозрачном пластиковом футляре. – С днём рождения!

Около трёх я сошёл с корабля с увольнительной запиской в кармане. Ещё в кармане были все мои сбережения, которые я вынул из тайника. Тайник был такой, что никто бы его не обнаружил. Но у каждого матроса был подобный тайник. Ещё в кармане лежал мой военный билет – удостоверение моей личности на время военной службы. Там, в этом документе, было зафиксировано то, что я действительно родился 20 лет назад.

Я быстро и весело зашагал по дороге к посёлку по пробитой в глубоком снегу колее. Эту колею пробили несколько автомобилей. Нужно было поторапливаться. Магазин в посёлке закрывался в шесть часов вечера, а идти было далеко. Действительно далеко.

Широко шагать не получалось из-за снега. Было пасмурно, но не холодно, скорее даже тепло… и сыро. Приятно было вдыхать мокрый прозрачный воздух, уже пропитанный ожиданием весны. Снег высился вокруг горами.

Приятно было идти свободно и чувствовать под шинелью и всей остальной одеждой своё молодое, прекрасно себя ощущающее тело. Тело, которое научилось спать в любой позе и при любой возможности, которое было радо любой пище и не подавало никаких болезненных сигналов.

Я то снимал шапку, то надевал её снова. От радости я даже раскидывал руки в стороны и, запрокинув голову, шёл, глядя в белое низкое небо. Всю дорогу я ощущал уже вот-вот подступающий праздник.

Когда я приближался к посёлку, стало едва заметно темнее и повалил снег. Он посыпался сразу и хлопьями, отвесно и плотно. Стало, кажется, ещё темнее, чем было.

По посёлку я шёл в заметных сумерках и через сплошной снегопад. Все окна уже зажглись. К магазину я подошёл без двадцати шесть и увидел, что продавщица уже закрыла дверь на щеколду и возится с замком.

Она ничего не хотела слушать про то, что рано ещё закрывать магазин, что ещё целых двадцать минут до закрытия.

– Когда хочу, тогда и закрываю, ясно? – говорила она. – Видишь, нет и никого не будет уже. Снежище-то какой.

– А я? – удивился я.

– Да что ты купишь-то? Давай, ступай обратно, и нечего было сюда тащиться.

Я видел, что она сейчас уйдёт – и тогда ВСЁ! Просто ВСЁ и всё! Я сказал ей, что у меня сегодня день рождения, что круглая дата, что мне необходимо.

– Да ладно врать-то! Так уж и двадцать лет! Прямо сегодня? – склонив голову, спросила она и прищурилась.

Я показал ей военный билет, она внимательно посмотрела.

– Смотри-ка, правда! – улыбнулась она. – Ладно, что с тобой делать? Живо только! Я дома пообещала пораньше сегодня быть. Давай, именинник… Только у меня тут шаром покати, ничего ты тут не выберешь.

Она открыла магазин, выключила сигнализацию и включила яркий свет.

Я без того знал, что купить что-нибудь – задача не из лёгких. Но, оглядев полки маленького магазина, понял, что потратить здесь деньги с удовольствием – задача экстремальной сложности. Благо денег у меня было мало.

На полках магазина в основном стояли банки с рыбными консервами. Они меня совершенно не интересовали, и, должно быть, не интересовали никого, потому что были составлены в причудливые пирамиды. На прилавке стояли коробки с конфетами. Их было три. В двух находились слипшиеся в монолит карамельки без фантиков, в одной «подушечки», а в другой леденцы «Дюшес». В третьей коробке были ириски «Золотой ключик» в бумажках. Их я купил целый килограмм. Продавщица завернула конфеты в газету «Боевая вахта». Ещё я купил пряников, которые пришлось вырубать из коробки железным совком. Пряники тоже слиплись в большой сладкий кирпич.

Потом я купил три пачки самых лучших сигарет с фильтром. Сам я не курил, но хотел угостить ребят. Пачку какао-порошка «Альбатрос» я взял от недостатка воображения.