Планы на лето

Давид остался сидеть на лавке и, задрав голову, смотрел на меня. Я тоже не могла сдвинуться с места и рассматривала его лицо с правильными чертами, прямым носом, четко очерченными скулами и медовыми глазами. Все-таки Перов был чертовски красив, и это меня еще больше расстраивало. Почему я не могу ответить ему взаимностью и открыть душу? Я ведь ему даже ни разу не говорила, что после учебного года собираюсь в Африку… Как-то не заходила речь. Все разговоры крутились вокруг Давида.

Перов, выдержав мой взгляд, поднялся со скамейки и на прощание снова поцеловал меня.

– Там, кажется, мой брат, – негромко проговорила я, отстраняясь.

Давид посмотрел в сторону подъезда, но, разумеется, никого не разглядел. Голоса стали тише, но я знала, что Вова с друзьями еще не ушли.

Давид снова повернулся ко мне, как-то странно усмехнулся и кивнул.

– Что ж, до понедельника.

– До понедельника!

Мне стало неудобно за свою отстраненность, поэтому я, привстав на цыпочки, чмокнула Давида в щеку и попятилась в черноту. После яркого света фонаря глаза некоторое время привыкали к темноте, а когда я подошла к подъезду, разглядела всех троих. На Соне было новое летнее платье и красивый вязаный кардиган. Вова снова в белой рубашке, которую, видимо, решил сносить еще до выпускного. Матвей стоял чуть поодаль от сладкой парочки и не сводил с меня взгляда. Все трое молчали. Аверина загадочно улыбалась, а вот брат и Мальцев выглядели слишком серьезными.

– Вы куда? – как ни в чем не бывало поинтересовалась я.

Конечно, я смутилась, ведь они наверняка стали свидетелями нашего с Давидом жаркого прощания. Вова каждый день промывал мне мозг, чтобы я держалась от Перова подальше.

– Гулять! – счастливым голосом проговорила Соня.

– На ночь глядя?

Вовка и Матвей молчали, а Аверина продолжила:

– Может, на развод мостов попадем. Хочешь с нами?

– А эти двое дали обет молчания? – кивнула я почему-то в сторону Мальцева.

Соня рассмеялась, а Матвей все-таки подал голос:

– Угу. А Вовка еще и целибат прихватил бонусом.

– Да пошел ты… – отозвался брат.

Теперь, когда Матвей привычно подкалывал брата, а Вова злился – настала гармония.

– Я с вами! – сказала я.

На вечернем проспекте нас встретила привычная суета и толпы прохожих. Вова и Соня, взявшись за руки, вышли чуть вперед, а мы с Матвеем плелись позади. Я, привыкшая к болтовне Мальцева, уже приготовилась слушать его, но Матвей сегодня был слишком серьезным.

– Ты сегодня какой-то молчаливый, – сказала я, поглядывая на него сбоку.

Мальцев повернулся ко мне и как-то печально улыбнулся:

– Обычно ты стараешься меня заткнуть. Как тебе угодить?

Я хотела ответить, что угождать мне не стоит, но Матвей в этот момент достал телефон. Его лицо тускло осветила подсветка экрана.

Я догнала Вову с Соней и зашагала в ногу с Авериной.

– Как ваши репетиции? – спросила Соня у меня. Я покосилась на брата. Матвей недолго плелся позади – догнал меня. Теперь шел рядом с Вовой и о чем-то с ним беседовал.

Удостоверившись, что брат нас не слушает, я проговорила:

– Отлично! Через неделю уже выступление.

Матвей снова отстал – задержался рядом с уличными музыкантами, чтобы бросить деньги в стоящую на асфальте коробку.

– А целуется он как? – не унималась Соня. – Это ведь вы тоже уже отрепетировали?

Я снова взглянула на Вовку. Брат замедлил шаг, дожидаясь Матвея, сказал ему что-то, и парни рассмеялись.

– Говори об этом тише! – шепнула я Соне, дернув ее за рукав кардигана.

– А что такого? Все взрослые люди. Ну так что? Наш школьный принц классно целуется?

Мне оставалось только неоднозначно пожать плечами.

– Наверное… Мне не с чем сравнивать.

– Серьезно? – удивленно подняла брови Соня. – Ты что, до Давида ни с кем…

Я надеялась, что до набережной мы дойдем как можно скорее и мне удастся утопиться в Неве, чтобы избежать неловких разговоров. Или утопить в реке Аверину, чтобы не лезла с глупыми вопросами. Я, проигнорировав, ушла немного вперед, но Соня меня догнала и взяла под руку.

– Нужно устроить сравнительный анализ, – серьезно сказала Соня.

– Совсем сдурела? Ничего не нужно. И перестань, ты меня смущаешь этими разговорами!

– О чем шушукаетесь? – спросил Вова, поравнявшись с нами и вновь взяв Аверину за руку.

– Да так, ни о чем, – ответила Соня, улыбаясь мне.

– Ты, Вова, не хочешь ни с кем поцеловаться, кроме Сони? – предложила я. – Для сравнительного анализа.

– Чего-о? – вытянулось лицо у брата. Вовка с опаской посмотрел на Аверину, но та только звонко рассмеялась.

Мы вышли к Фонтанке. Черная вода серебрилась.

– А где Мальцев? – воскликнула я.

Мы обернулись и обнаружили Матвея в шумной незнакомой компании парней и девушек, явно отмечавших чей-то день рождения. В руках одной из девчонок была огромная связка гелевых шаров. Мальцев что-то им рассказывал, а те внимательно слушали. Затем дружно, как по команде, разразились хохотом. Матвей так органично вписался, будто с самого начала был в той компании, а не с нами.

– Нормально! – ахнула Соня. – Это когда он уже успел скорефаниться с ними? Мы только отвернулись.

– В этом весь Мотя, – усмехнулся Вова.