Плащи и маски (СИ)

Определенный диссонанс в процесс на этом этапе внес сам череп. Видимо, прочитав за ночь какую‑то книгу, где подробно описываются правила поведения для ему подобный, запертый дух комментировал каждую операцию. Еще не понимая, что происходит вокруг и зачем, он пророчествовал отщепенцам тридцать три несчастья и сто сорок неудач в забивании гвоздя, и нашел примерно восемьсот изъянов в готовой коробке. Узнав же, для чего предназначено данное изделие, количество придирок и сарказма возросло в разы, и под конец, уже погружая череп в коробку, отщепенцы услышали в свой адрес столько всего нового, что даже орки восхитились. Увы, но ничего касающегося интересовавшего их дела там не было.

— Ффух, а ты еще сомневался, будет ли он молчать во время визита! — Гремлин вытер пот со лба. Отщепенцы старались не разговаривать лишний раз при черепе, и уж точно не посвящали его в причины спешки. Давать духу убийцы лишнюю информацию было сродни подкладыванию скорпионов в собственную постель для создания теплой обстановки. К тому же никто из присутствующих не был до конца уверен в силе вокальных данных черепа, и не мог поручиться за то, что тот не будет услышан комиссией сквозь все препоны и преграды, если сильно постарается.

Остаток времени до проверки был потрачен на то, чтобы привести комнаты орков в минимально приемлемый вариант. Надо ли говорить, что усилий это потребовало намного больше, чем изоляция черепа от общества? Но мужество и силы отщепенцев были поистине неисчерпаемы, так что они справились даже с этим, хоть на начало проверки любой готов был согласиться на публичную казнь, лишь бы дали потом отдохнуть.

Проверка крыла отщепенцев прошла успешно — лаборатория и мешок с травами интереса комиссии не вызвали, а декан даже сдержанно похвалил группу за старания и энтузиазм в наведении порядка. Похвалу группа выслушала молча, но насвинячить потом мысленно пообещал каждый. Из принципа.

Мысли о том, что после сегодняшних событий можно еще куда‑нибудь отправиться, могли прийти только законченным мазохистам, а таких среди отщепенцев не было. Все как‑то дружно решили, что такие подвиги должны чередоваться не с другими подвигами, а со спокойным вечером, проведенным дома в тепле и уюте. Ибо в последнее время тот напряженный график, что сами на свою голову создали отщепенцы, рисковал затмить собой даже их учебу, чего до сих пор не удавалось никому и ничему, включая градобоя. Сейчас ночной поход за головой статуи–вампира выглядел сущей рутиной, а вот мысль о том, что где‑то там существует и нормальная повседневная жизнь, все больше и больше не давала покоя и бередила души.

Первыми куда‑то, шушукаясь, умчались девушки. Чуть‑ли не голова к голове (что само по себе являлось непростым акробатическим номером), что‑то бурно обсуждая и жестикулируя, они являли собой лучшее доказательство того, что кроме формы ушей и наличия бороды, есть и другие свойства, присущие разумным расам. Намного более глубокие, иногда тщательно маскируемые за животной агрессией… Но именно они роднят между собой тех, кто так яростно отстаивает свою индивидуальность.

Переглянувшись и синхронно кивнув, Струк и Баргез достали свои курительные принадлежности и ушли на балкон. Немного погодя к ним присоединился Тридрилл. Там эта троица, еще более гротескная, чем первая, пускала в небо удушливые кольца сизого неба и разговаривала о вечном.

Маури и Хлиис уселись играть в обводные шашки — сумасбродную игру, казавшуюся глупцам примитивной и скучной, и убивающую многие часы у тех, кто по жизни привык просчитывать последствия своих шагов. Муррист и силг были давними оппонентами, и не их вина, что возможность выяснить на поле брани отношения двух держав им выпадала крайне редко.

Валек, Друххук и Голан решили пригубить по маленькой, дабы отметить успешность сегодняшнего дня и снять напряжение. Немного повозившись, Голан открыл один из схронов, где хранились всевозможные дары бога опьянения, которые тот под разными именами неосмотрительно растерял когда‑то по всем землям этого мира, и милостиво потом не отобрал назад.

Лоувель уткнулся носом в начатую им еще полгода назад картину, а Сержи вооружился толстой книгой. Это был не очередной талмуд заклятий и даже не один из бесчисленных томов семейных хроник. Просто книга… А может и не просто, во всяком случае, редко кто и когда видел такую легкую и расслабленную улыбку на лице вечно собранного темного эльфа, а книга эта таких улыбок повидала немало.

За вечер не раз сменились позы пребывания и составы компаний, дегустируемые напитки и виды деятельности. Атмосфера расслабления, которая была тут не частым гостем, робко просунула кончик своего носа в неплотно прикрытую дверь и даже поверила было, что можно остаться тут насовсем, но увы, время нещадно требовало оплаты по выданным в долг часам досуга, и отщепенцы, тяжело вздохнув напоследок, отправились по койкам — завтра предстоял новый день, и кто знает, какие сюрпризы он в себе несет?

* * *