Читаем Пластилин полностью

Губы мальчика двигаются. Он отходит в глубину детского сада.

МАКСИМ. Я потом.

Мальчик машет головой. Говорит. Пятится.

МАКСИМ. Я потом...

Темнота поглощает мальчика. Максим задергивает штору. Достает из-под кровати коробку с пластилином. Лепит.


17.

Максим спускается по лестнице. Навстречу ему идет сосед — мужик в очках. Максим хочет пройти мимо него. Но сосед преграждает ему путь.

СОСЕД. Спички есть?

Максим достает зажигалку, протягивает.

СОСЕД (берет зажигалку). Че, козел, вот я тебя и вычислил. На хера ящик мне сжег?

МАКСИМ. Че?

СОСЕД. Ящик, говорю, на хера сжег?!

МАКСИМ. Какой?

СОСЕД. Почтовый, мать моя женщина! Давай ухо. (Взял Максима за ухо, крутит, высунув язык.)

Максим не сопротивляется.

СОСЕД. В следующий раз морду набью. Понял?

МАКСИМ. Зажигалку теперь отдайте.

СОСЕД. Какую тебе зажигалку, щегол? Топай, давай.

МАКСИМ. Зажигалку отдайте.

СОСЕД. Ящики жечь?

МАКСИМ. Я не жег.

СОСЕД

. Пшел вон!

МАКСИМ. Зажигалку отдайте.

СОСЕД. Ты че такой трудный, сопляк?!

МАКСИМ. Зажигалку...

СОСЕД. Я тя щас! (Схватил Максима за шиворот, толкнул.)

Максим побежал вниз по ступенькам. Едва не упал.

СОСЕД. Расплодили безпризорщину. Проходу не дают. (Пошел вверх.)

Максим стоит на площадке. Слушает, задрав голову. Хлопнула дверь. Максим спустился вниз. Набрал из почтовых ящиков газет. Поднялся по лестнице. Подошел к двери, куда зашел сосед. Натолкал газет за дверную ручку. Нашарил в кармане спичку. Шоркнул ею об пол. Спичка сломалась. Он достал еще одну. Снова шоркнул. Спичка загорелась. Максим дал ей заняться, потом поджег газеты. Пошел вниз по лестнице.

ДЕТСКИЙ ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Пап, дым...

Максим кинулся назад. Вырвал газеты из-за ручки. Бросил на пол. Топчет. Дверь открылась. Высунулась голова соседа.

СОСЕД. Ах ты, щенок!

Максим побежал вниз.

СОСЕД. Зашибу, падлу! Спалить решил, говнюк! В тюрьму пойдешь!

Максим выбежал на улицу.


18.

Вечер. Максим сидит на трибуне маленького стадиона. Ест булку хлеба, отламывая куски рукой. Никого нет. Слышно, как где-то далеко-далеко в парке вопят лягушки свои похабные брачные песни. Максим слушает. Думает о чем-то, глядя застывшим взглядом перед собой. Машинально ест.

Внизу появляются две размытые фигуры. Мужчина и женщина. Приближаются. Становится видно, что это не мужчина, а парень лет восемнадцати. Женщине на вид около тридцати. Она слегка пьяна. В руке у парня непочатая бутылка водки. Подходят к трибуне, располагаются на нижнем ряду. Не замечают Максима. Парень ставит бутылку на скамейку и начинает трогать женщину.

ЖЕНЩИНА. Чиво сразу-то? Врежем, давай.

ПАРЕНЬ (говорит с трудом. Во рту у него ком). Потом.

ЖЕНЩИНА. Че, так хочется?

ПАРЕНЬ (его трясет

). Хочу...

ЖЕНЩИНА. Поцелуй.

Парень целует ее, продолжая ощупывать.

ЖЕНЩИНА. Руки холодные.

ПАРЕНЬ. Хочу...

ЖЕНЩИНА. Я красивая?

ПАРЕНЬ. Красивая...

ЖЕНЩИНА. Любишь меня?

ПАРЕНЬ. Люблю...

ЖЕНЩИНА. Я тебя тоже. Тебя как зовут?

ПАРЕНЬ. Дима... Пожалуйста...

ЖЕНЩИНА. Женишься на мне?

ПАРЕНЬ. Женюсь. Пожалуйста...

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман