Плата кровью

Уже почти на выходе дверь одного из подъездов распахнулась.

– Эй!

Я обернулся.

Метко пущенный мне в голову камень попал куда надо, я вскрикнул, зажимая рану.

Перед глазами поплыло.

– Быстро тащите этого урода внутрь!

Меня подхватили, я попытался оказать сопротивление, но мне добавили ещё, и сознание заволокла пелена.

* * *

Очнулся я привязанным к старому расшатанному стулу. Прямо передо мной стояло двое и внимательно наблюдали за мной.

– Эй, Василий, он пришёл в себя!

Я повернул голову.

В комнату вошёл ещё один субъект. Пожилой. Но ещё не растерявший ловкости и гибкости.

Он приблизился ко мне, встал напротив, но так, чтобы я не смог до него дотянуться.

– Ну что, тварь? Попался…

– Кто вы? – Слова дались мне с трудом.

– Те, кто вас, мрази, бил и бить будет. – Он размахнулся и ударил меня в живот.

Я закашлялся.

– Стой!

– Ещё чего! – Он ударил ещё раз. – Это за наших ребят и девчонок, которых вы убили!

И ударил снова.

Я упал на пол вместе со стулом, лихорадочно пытаясь сообразить, что мне сделать. Быть забитым до смерти оставшимися в живых партизанами в мои планы не входило.

Вот повезло мне наткнуться на них!

– Подожди… – прохрипел я.

– Ну, что ещё? – Василий склонился надо мной.

Говорить ему, что я один из них, было бесполезно – не поверит, да и доказательств у меня не было. Нужно действовать по-другому.

– Я могу вам помочь!

– Это как же?! – удивился пожилой.

– Показать, где нет патрулей…

– Жить хочешь? – ощерился главный. – Но нас не купишь!

Ещё удар.

Я скорчился от боли.

Василий выпрямился.

– Удавите его по-тихому. Или лучше утопите! На ваше усмотрение. Не хочу больше его видеть!

Двое стоявших в дверях подхватили меня под руки, отвязали от стула и потащили в ванную. Я обмяк в их руках, делая вид, что сдался.

Но руками шевелил. Верёвки, которыми меня связали, уже начали поддаваться.

С ноги открыв дверь, меня втащили внутрь и бросили около раковины. Один из партизан включил воду и стал наполнять ванну. Кажется, меня всё-таки собираются утопить!

Я завозился активнее.

– Что ты там возишься? Время!

– Сейчас!

Наполнявший выключил воду.

– Давай, Гриша, переваливай его!

Гриша подхватил меня под мышки, но я уже был готов действовать. Повиснув на нём, я завопил:

– Не хочу!

Державшему меня пришлось выпустить, я упал на пол и сразу же крутанулся вокруг, метя по ногам.

Парень вскрикнул и завалился на спину. Я, не поднимаясь, ударил второго. Тот только начал оборачиваться и закрыться не успел.

Моя нога врезалась ему под колено, то подломилось, а следующим ударом я отправил партизана в нокаут.

Быстро вскочив, я встретил второго, который только начал подниматься. Поймав его в захват, я приложил его головой о раковину, но несильно. Склонившись над телом, обыскал.

Пистолет…

– Что там у вас? Я же просил тихо…

Василий появился в дверях. Я ударил его ногой. Не ожидавший нападения, пожилой поперхнулся и сложился пополам.

Я вытолкнул его в коридор и связал той самой верёвкой. Быстро осмотрел квартиру.

Никого!

Вернулся обратно.

Василий уже пришёл в себя и, яростно сверля меня глазами, прошипел:

– Ну, давай! Добей, немецкий выродок!

Я склонился над ним. Голова загудела. Я поморщился, трогая шишку. Вот же зараза!

– Не того ты взял, дядя! Я своих не убиваю.

– Что?

– Что слышал! Если бы хотел, вас бы уже давно на тот свет отправил. Я свой!

– Лжёшь! – Василий попытался освободиться, но связал я его не чета тем двоим. – Видел я, как ты с немцами разговариваешь, как они перед тобой отчитывались!

Понятно!

Вот почему меня партизаны прихватили!

А я всё гадал, за что мне выпала такая честь.

– Не лгу!

– Чем докажешь? – язвительно спросил меня Вася.

– А вот этим. – Я показал на пистолет, зажатый в руке. – Хотел бы вас грохнуть, уже давно бы грохнул или сдал патрулю.

Пожилой задумался.

– Развяжи!

– Дурить не будишь?

– Не буду.

Я развязал Василия.

– Помоги своим. Потом поговорим.

Василий поднялся, потирая руки, затем двинулся в ванную. Оттуда послышались возня и приглушённый разговор.

Я на всякий случай приготовился стрелять. Мало ли что!

Но обошлось!

В дверях появился пожилой, позади топтались, стараясь на меня не смотреть, остальные члены группы.

– Кто ты? – задал ожидаемый вопрос их глава.

– Такой же, как и вы. Неравнодушный к судьбе своей страны.

Василий поморщился.

– Это всего лишь слова!

– Но вы пока живы! Если бы я был предателем, то уже убил вас или сдал. Какой смысл мне вас оставлять в живых? Почти все партизаны пойманы и завтра будут повешены. А единицы, такие как вы, прячутся по углам!

– Мы не прячемся! – Один из двоих вышел из-за спины. – За словами следи!

– Извини. – Я поднял руки в примиряющем жесте. – Не хотел никого обидеть! Но факт остаётся фактом. Нас здесь почти уничтожили.

– И что теперь делать, бежать?

– Нет! – покачал я головой. – Конечно, каждый для себя решает сам. Но я считаю, если взялся, то иди до конца. Мы здесь не в игры играем! Здесь платят самой высокой ценой! Кровью! Жизнью!

– А ты?

– Что я?

– Тоже заплатишь кровью и жизнью?

«Уже заплатил», – подумал я, но вслух сказал немного другое:

– Да. Без колебаний!

Василий оглянулся, посмотрев на своих подчинённых. То, что он среди них главный, это я понял сразу.