Плата кровью

– Как только мы вернёмся, а я надеюсь на это, то все вместе будем думать, что делать дальше, – подбодрил всех Андрей.

– А есть предложение?

– Есть! Но всё после. – Андрей передёрнул затвор автомата, затем быстро прикинул, сколько нужно взять патронов.

– Всё, езжайте! Быстро!

Маша села за руль, один из раненых сел рядом, остальные разместились позади. Андрей проводил взглядом автомобиль и, как только он скрылся из виду, повернулся к Нине:

– Пойдём! Я знаю, как они собираются отходить. Там есть несколько выездов, но все они сходятся в одной точке. Там и будем ждать.

Нина кивнула.

– Это может нам пригодиться. – Она показала на стоявший автомобиль. – Не нести же пулемёт на себе.

Андрей усмехнулся, и они направились к машине.

* * *

Ровно в одиннадцать десять я занял позицию в доме, который присмотрел накануне. Перед входом в подъезд поставил растяжку – это на случай, если в дом сунутся немцы, а они сунутся!

Для быстрого спуска я приготовил верёвку. Её я взял у Василия, благо такая нашлась.

Теперь оставалось только ждать.

Остальные подпольщики рассредоточились по периметру в тех точках, в которых им было указано. Все переодетые в немецкую форму, с автоматами.

Им пришлось нелегко. Но в результате всё получилось.

Из моего окна было хорошо видно место предстоящей казни.

Эшафот, огороженный по периметру, трибуны для важных зрителей, которые уже начали собираться, ограждения и практически все посты, которые охраняли въезд и выезд с площади.

Я вытер пот со лба и унял дрожь.

Время тянулось медленно.

Вот завыли сирены, и на специальную площадку выехал конвой из трёх автомобилей. Как я понял, это прибыла первая партия заключённых.

Тут же сбоку в специальный загон начали собирать зрителей из местных. Их привезли заранее на двух автобусах. По этому случаю в городе был объявлен выходной. Это мне сообщил Василий.

Трансляция с места казни также передавалась по радио.

В общем, немцы решили устроить настоящий спектакль. Чтобы другим неповадно было идти против Великого Рейха.

Я стиснул кулаки и ещё раз оглядел площадь.

Нам повезло, что фашисты не стали расставлять снайперов. Немцы не ожидали сопротивления, правда, в двух домах, на третьем и пятом этажах, я заметил отблески. Это сидели наблюдатели из комитета. Фрицы всё-таки подстраховались, и мне нужно было о них позаботиться.

С моей позиции, где я установил пулемёт, было хорошо видно, как палач, отвечающий за саму казнь, прохаживается взад-вперёд в ожидании своих будущих жертв.

Один из людей Василия, переодевшийся в форму немецкого солдата, стоял возле ближайшего КПП. Его задачей было обеспечить отступление группы.

На мне отстрел верхушки и сеяние паники. Василий и ещё один его человек должны были вывести пленных, а также помогать, прикрывая с флангов, и огнём отсекать возможное сопротивление и подкрепление.

От мыслей меня отвлёк звук мигалок. Прибыл второй конвой. Я внимательно пригляделся. Из первого уже выгружали пленных. Все были скованы наручниками, передвигались с трудом. Многие были избиты, ранены. Всего я насчитал семь человек. Никого знакомого я среди них не увидел.

Тем временем вторая партия заехала в специальный отсек. Из неё стали выгружать понуро, обречённо переставляющих ноги людей.

Моё сердце забилось.

Я узнал Игоря.

Выглядел он плохо. С трудом переставлял ноги. Ему помогали идти двое мужчин, взявшие его под мышки.

Сволочи!

Я тихо выругался.

Видимо, Игоря долго пытали. Я понял, что задача усложняется. Я приготовился, посмотрел на часы. Уже скоро!

Сигналом к атаке должен был стать момент, когда привезут всех и зачитают приговор.

Тогда и начнётся наше «выступление».

Но это было до того момента, как мы наткнулись на тот пост. Сейчас я решил атаковать, когда поднимется шум из-за того, что один из конвоев так и не добрался до места.

А это должно произойти с минуты на минуту.

Неожиданно один из немцев, стоявших возле автобусов, поднёс рацию к губам, его лицо побледнело, и он кинулся к трибунам, на которых уже собралась верхушка фашистов.

Я приготовился.

Похоже, началось!

* * *

Полковник Гот, отвечающий за доставку пленных подпольщиков к месту казни, выслушал очередной доклад подчинённого и посмотрел на специальный загон. Туда уже заезжали машины из второго конвоя, вскоре должен был приехать ещё один, последний, и можно начинать.

Начальство в сборе. Зрители пригнаны, солдаты расставлены так, что никто из посторонних не пройдёт.

Хотя Гот сомневался, что кто-то осмелится. Все бунтовщики, которые ещё не кормили крыс, были собраны здесь.

Сопротивления больше нет!

Полковник усмехнулся.

Сразу же после казни он планировал отправиться в отпуск с семьёй куда-нибудь на юг, подальше от всей этой грязи, которая не просто выводила его из себя, а вызывала лютую ненависть!

Здесь он ненавидел всё: людей, дома, деревья, даже само небо!

Гот сплюнул на землю, оглядывая людишек, которых специально решили собрать на площади, чтобы они воочию увидели величие Рейха!

Чтобы знали своё место!

Чтобы больше не помышляли идти против Фюрера и Великой Германии!

Неожиданно рация на груди полковника пискнула.

– Да? Что у вас?

– Конвой…

– Что – конвой?