Плата за капельку счастья

– У меня есть такая. Берта, она у меня есть?

– Есть, – побелевшими губами ответила Берта. – Просто я ее тебе уже не даю. Она старая. Я надеваю ее, когда дома одна, работаю за компьютером. Но снимок этот я знаю. Он есть у меня на страничке в фейсбуке, я тогда даже не поняла, что это я. Просто смеялась совпадению. Толя, мы все с друзьями отвечали на какой-то дурацкий тест: «Как ты выглядела сто лет назад». Кто-то сидел в старинном автомобиле в старинном наряде, кто-то – на троне. И только у меня была фотография… Вот эта. Только сейчас сообразила, что сто лет назад не существовало ни таких рубашек, ни таких причесок. Да и в таких позах, наверное, никто не сидел.

Анатолий почти с ужасом смотрел на снимок Берты в его рубашке, застегнутой на пару пуговиц. Она сидела за бюро, на котором стоял ее ноутбук: голые ноги, открытые почти до бедра, поставила на полку для бумаг под рабочей поверхностью стола.

– Да, – проговорил Кольцов, – вот этот угол, который можно принять и за картину или фотографию в рамке, действительно является компьютером сегодняшнего дня. Потом Масленников скажет точнее, ваш ли это ноутбук.

– Точнее и не надо, – сказал Толя. – Что там еще?

– Все, Толя. Такой же снимок в вашей квартире, то есть в разных ракурсах. Другие снимки. Физиологические показатели Берты: пульс, сердцебиение. Все, короче. Я завершу перечисление количеством оргазмов за ночь…

– Меня все же убили, – прошептала Берта.

В эту ночь Берта выпила две таблетки снотворного впервые за всю их совместную жизнь. Анатолий дождался, пока она уснет, и позвонил Масленникову:

– Не разбудил, Александр Васильевич?

– Нет, конечно, Толя. Я в лаборатории. Как Берта?

– Выпила снотворное и уснула. Потому и звоню. Можно к вам подъехать? Несколько вопросов.

– Нет. Я сам к тебе подъеду. Нужно все прояснить. Буду у твоего подъезда минут через сорок. Позвоню.

Масленников увидел Анатолия, как только вышел из машины. Тот стоял в тусклом свете ночного освещения, как забытый на поле боя солдат. Вокруг падают снаряды, лежат трупы погибших товарищей, а он все не покидает свой пост, потому что не было команды. Все, что ему нужно, – здесь, на этом пятачке. И согревается он огоньком последней сигареты. И ждет врага или очередной приказ: «В атаку».

Александр Васильевич тоже закурил, и два огонька пошли на сближение. Как два маяка, которые знают о беде.

– Александр Васильевич, мне только уточнить, что значит «все»? Сережа сказал: в документах квартиранта было все о Берте.

– То и значит, Толя. Там все. Ее жизнь, ее передвижения, ее эмоции, болевые точки, реакции на события, обиды, опасность – все анализируется с точностью фантастических приборов. Таких нет не только в наших лабораториях, не только у меня в лаборатории, а я очень слежу за передовым оборудованием и имею возможность его приобретать. Приобрести их нельзя. Я уже говорил Сереже и Славе. Есть на земле несколько ученых, которые возглавляют разработки по дистанционной электронной телепатии с помощью только им известных портативных приборов и Интернета. Это Андреа Стокко и Эрик Лейтхард. Разумеется, подробной информации не найти. И так по поводу этих разработок сходят с ума все разведки и криминалисты. Речь о сканировании мыслей, передаче импульсов прямо в мозг, диагностике и прочем. Работают они исключительно в интересах медицины. Использовать эти методы, разумеется, можно и в других целях.

– Но моя Берта! Зачем? И кто?

– По поводу первого – спроси что-нибудь полегче. Предположительно: она, одна, в центре невероятного по масштабу эксперимента. Он однозначно мирового масштаба. Второе – это не один человек. Это не из одного места, это, скорее всего, воздействие очень удаленное. Ясно без сомнения: Берта – объект, а не просто жертва. Жертвы или окружение, как и враги, – оказываются на ее пути не случайно. Следующее предположение: никто не догадывается о том, что не случайно. Кто-то заказывает, кто-то исполняет, кто-то убивает… Но они не в курсе, кто на самом деле их использует. Стимулирует их идеи и желания таким образом, чтобы они проявились в определенное время. К примеру, тогда, когда есть группа борцов с ними. Как мы. Возможно, в целях разоблачения или истребления. Я вижу использование на практике замыслов серьезных физиологов, психологов, психиатров, программистов, криминалистов. Уровень – тоже по тому, что я знаю, запредельно высокий. К примеру, твой скромный квартирант, нанятый в качестве рядового исполнителя, – практически гений. Был. То есть потерь никто не считает.

– Что делать?

– Жить, Толя. Пробовать противостоять трудностям. Можем, конечно, обшарить вашу квартиру, чтобы поискать там записывающие устройства. И найдем что-то по нашим техническим возможностям поиска – какую-то примитивную камеру в лампочке или в обоях.

– Не надо шарить. Веселить кого-то своей тупостью. Я и так что-то чувствую. Не случайно, говорите… Получается…