Плата за мир. Том 2

   Ссадаши был очень разозлён тем, что им не позволили участвовать в дальнейших обсуждениях, хотя именно они подали cамые замечательные идеи для раскрытия личности этого горбатого. Как с детьми! Дариласа же почти не обратила на данный факт внимания: уже привыкла, что её пытаются уберечь, вовсе не допуская к расследованию. Больше её заботило то, до чего они смогли дойти в своих предположениях. Бог, пусть и бывший, - это очень нехорошо. Бывший бог – даже вдвойне плохо: это же какая злющая, мстительная тварь должна получиться?! Тем более что это бывший бог смерти.

   Εй показалось странным, что смерть у нагов есть, а бога уже нет. В религии она не очень разбиралась. Её знания ограничивались именами богов Нордаса, некоторых богов других народов и тем, как себя в храме вести. В одной из утренних бесед с Роашем она задала этот волнующий её вопрос про смерть. Наг ответил очень просто.

   – Отсутствие контроля над действием не означает отсутствие самого действия. Бог – это контроль.

   Помолчав, он добавил:

   – Причём контроль не всегда хороший.

   Дариласа в очередной раз поразилась тому, что наги ничуть не стесняются и не боятся выражать своё мнение по поводу богов. У них бы в Нордасе поостереглись, опасаясь мести обидчивых божественных сущностей.

   В следующую неделю, которая предшествовала отъėзду наагашейда к императору, количество охраны принцессы резко увеличилось до четырёх десятков нагов. И всё это oт трёх родов: Фашшей, Онсаш и Ошадаран. А так как на время отсутствия опекунов она оставалась во дворце наагашейда, то вся местная охрана также была к её услугам. Вот это Дариласу сильно огорчило.

   Всю неделю шли очень тщательные сборы. Дариласа видела, как приводят в порядок шикарнейший паланкин и готовят самые лучшие кoлесницы. Делилонис ей сказал, что им нужно произвести неизгладимое впечатление величия и могущества, чтобы никто даже помыслить не посмел о том, что они, наги, слабы и находятся в подчинённом положении у императора. У них с императором договор,и обе стороны, согласно ему, получают то, что им нужно. Если наагашейда что-то не устрoит,то наги спокойно выйдут из состава Давриданской империи.

   За четыре дня до отъезда повелителя Тейсдариласе пришло письмо от Шариллы. Юная нагиня писала много и сбивчиво, переходя с давриданского на наагатинский, зачеркивая и исправляя. Она всё же смогла уговорить своего папу взять её с собой в княжество Доншагар. Εй там очень понравилось. Там даже нагинь учат драться, а не только нагов. Но больше всего Дариласу заинтересовало упоминание о неком наагарише Миэхаше део Дейаро. Шарилла писала, что этот наг проявляет к ней «серьёзное» внимание, но она успешно его игнорирует. У принцессы появилось подозрение, что отец Шариллы вернётся в Шаашидаш без дочери.

   В день отъезда Дариласа испытывала непонятную тревогу и грусть. Она всё ещё надеялась, что опекуны и наагашейд передумают и возьмут её с собой. Но этого не произошло. Делилонис и Вааш с самого утра и практически до отъезда твердили ей, чтобы она была как можно осторожнее и вела себя как можно примернее. Вааш был немного расстроен и задумчив. Дариласа предположила, что Райшанчик плохо восприняла весть о его отъезде.

   Роаш же был куда сдержаннее в проявлении своей заботы. Он просто обнял её перед тем, как залезть в колесницу,и тихо сказал:

   – Если соберёшься лазить по стенам,то будь осторожнее. Северную часть начали ремонтировать, поэтому, если навернёшься там, то тебя даже стража не сразу обнаружит.

   Наагашейд же попрощался с ней заранее. Попрощался так попрощался! За день до отъезда, когда она шла по коридору вечером с Ссадаши, её обвил и уволок в соседний узкий коридор чей-то хвост. Затем её обхватили чьи-то руки, и они помчались по коридорам, уходя от взбешённо шипящего Ссадаши.

   Повелителя она узнала по запаху сразу же. Кошка внутри зашевелилась обрадованно и обеспокоенно одновременно и поспешила спрятаться вглубь сознания. На всякий случай. Не зря она так поступила. Остановились они только на четвёртом ярусе, оставив Ссадаши плутать в коридорах на третьем ярусе. Владыка поставил её пол, прижал к стене и впился в губы таким жадным поцелуем, что у неё сразу подкосились ноги, а в голове всё поплыло. Его язык горячо и жадно раздвинул её губы, огладил нёбо, язык и зубы, а руки прошлись по спине вниз и сжали ягодицы. Оторвавшись от неё, он прижался лбом к её лбу и,тяжело дыша, произнёс:

   – Даже думать не смей найти себе мужчину, пока меня нет!

   И, помолчав, добавил:

   – И женщину тоже не смей искать!

   Причём добавил с такой неожиданной яростью, словно она уже проявляла такие вопиюще неправильные наклонности.

   – И не смей искать неприятности! – продолжил перечисление запретов наагашейд. – Будь примерной и послушной девочкой. Не стоит заставлять меня беспокоиться. Кoгда я беспокоюсь, у меня очень сильно портится характер.