Плата за свободу

Бой продолжался. Взрывались снаряды, ухали дальнобойные пушки и стрекотали пулеметы. Дронов практически не было видно – все были или сбиты, или, полностью растратив боекомплект, ушли на базу для перезарядки.

Через несколько минут небо прорезали восемнадцать ярко-малиновых полос, послышался нарастающий, леденящий душу, рев двигателей и треск пробиваемой брони. В небо взметнулись ярко-оранжевые шары взрывов и столбы дыма. Гиперзвуковые ракеты уничтожали бронированную технику наступающего врага с ужасающей неотразимостью. Танки буквально разрывало на части. Куски машин разлетались в разные стороны, разбрасываявокруг раскаленные докрасна осколки металла. На месте БМП обычно оставалась только огромная воронка.

Противник был ошеломлен. Остатки отряда ЧВК развернулись и на максимальной скорости устремились к границе штата. Семнадцать танков, двадцать пять боевых машины пехоты, пятнадцать дронов противника, множество другой военной техники и больше восьмисот солдат ЧВК остались на месте битвы. Потери сил самообороны штата также были велики. Семь танков, пятнадцать БМП и двадцать один боевой дрон были полностью уничтожены или требовали капитального ремонта. Две трети установок ПВО было потеряно, всевозможные средства РЭБ выбило наполовину, три пусковых комплекса тактических ракет и семь дальнобойных САУ разбито вдребезги. Больше пятисот бойцов погибло, защищая жизнь и свободу жителей штата Техас.

***

- Безмозглые тупицы, полные болваны, - в ярости кричал на директора ФБР Работодатель, - вам дали самую боеспособную часть на юге США, а вы ее угробили. Почти тысяча бойцов теперь трупы, а это были самые отборные негодяи, которых мы собирали по всему миру. Где теперь таких найдешь?

- Я уверяю вас, Работодатель, мы предпримем все возможные меры и найдем все необходимые средства, чтобы восполнить потери, - директор ФБР был как всегда невозмутим, - это всего лишь человеческий материал, он легко восполним. Продажных наемников и кровожадных убийц достаточно на этой планете, чтобы жалеть о какой-то тысяче трупов.

- Тут ты прав, Директор, - немного успокоился Работодатель. Эмоциональная речь сильно утомила его. Воздух со свистом и каким-то бульканьем выходил через ноздри, - чего-чего, а отщепенцев на этой планете хватает.

- В свое оправданье могу сказать, - невозмутимо продолжил директор, - этой войсковой операцией руководил министр обороны лично. Я не принимал участие в управлении боевыми действиями. Все, что я мог сделать – наблюдать за сражением на экране голографического монитора.

- Этот солдафон хотел выслужиться, провести легкую победоносную войнушку, но ему сепаратисты живо утерли нос. Пусть теперь понервничает, потом будет сговорчивее. Ему же придется нажимать на кнопку.

- Совершенно верно, Работодатель, нам он будет нужен, - выделил Директор последнюю часть фразы.

Глава 3

***

Наконец-то меня отпустили, и я поехал домой на автобусе. Общественный транспорт был старый, еще на бензиновом двигателе, и, конечно же, никакого автопилота не было. Билет, кстати, сегодня подорожал и стоил целых 180 долларов, хотя на прошлой неделе он стоил всего 150 баксов. Когда я пожаловался водителю на такие грабительские цены, он с невозмутимым видом ответил: «а что вы хотели, это наша плата за свободу».

После инцидента, произошедшего на открытии Статуи Новой Свободы, меня увезли на огромном, отливающим черным лаком, бронированном автолете ФБР и долго допрашивали. Один раз даже пропустили через полиграф, в народе именуемом «детектором свободы». У нас в полицейском участке поговаривали, что последние модели этого устройства могли считывать твои мысли, залезать к тебе в мозг и вытаскивать картинки из памяти – чем ты занимался час назад, или, скажем, пять часов назад. Правда, еще говорили, что костоломы из ФБР могли считать информацию сроком давности не более чем на десять часов назад, больше заглянуть в твое прошлое пока не удавалось.

Надо отдать спецагентам должное, свое дело они знают. Меня вывернули буквально наизнанку, допрашивали то вдвоем, то втроем, то оставляли одного на несколько часов. Заставляли снова и снова по нескольку раз пересказывать все произошедшее. Основное, что их интересовало, как я понял – как и почему я бросился на Господина Министра, зачем повалил его на землю, кто меня надоумил защищать министра подобным образом. Я честно признался, что, как и все полицейские, участвующие в оцеплении, проходил инструктаж в окружном отделении полиции у Мартина Миллера. Он нам и напомнил о необходимости защищать жизнь особо важных особ, прикрывая их своим бронированным скафандром. Нам не выдали оружия, и мне ничего больше не оставалось делать, как подставлять свою спину, чтобы спасти Господина Министра. Еще много раз спрашивали, есть ли у меня связи с сепаратистам. Откуда им взяться, если у меня никого из родственников и даже знакомых нет, кто жил бы в Техасе.