Плата за жизнь. Мы с тобой одной крови

— Это вряд ли. — Он сел и закурил. — Мы из разных племен, нам вместе не жить. А встречаться можно.

— Не говори о моем отце и воспитании. Насколько мне известно, твои предки тоже не ковыряли землю и не рубали уголек.

— Верно, однако я маму и отца никогда в жизни предками не называл. И давай закроем тему, иначе поссоримся раньше, чем я задам свои вопросы, а ты на них ответишь.

— Понимаю, ты, так сказать, отработал и желаешь получить гонорар.

Взгляд Гурова стал задумчивым, глаза тронуло ледком, он заставил себя улыбнуться.

— Я старомоден, консервативен, никогда не бил женщин. Но в любом правиле существуют исключения.

— Бей! — Женщина подняла лицо, взглянула дерзко.

— С превеликим удовольствием!

Гуров молниеносным движением сдернул с Ирины простыню, ловко перевернул ее лицом вниз и отвесил по пышной заднице такую затрещину, что казалось, рядом выстрелили. Женщина зашлась в крике, вцепилась зубами в подушку, замолчала.

Гуров поднялся, набросил на Ирину простыню и сказал:

— Накинь на себя что-нибудь, пойдем выпьем и мирно поболтаем. Уверен, тебе расхотелось выходить за меня замуж.

Минут через пятнадцать женщина и мужчина при полном параде, причесанные, благоухающие французским одеколоном, сидели на полукруглом диване в гостиной, пили кофе из изящных чашечек, рядом с которыми стояли пузатенькие рюмочки с французским коньяком. Светские люди, не способные на рукоприкладство и матерную ругань.

— Ну, дорогая, расскажи мне, как вы живете? — Гуров поцеловал Ирине руку. — Положение у меня сложное, возможны скромные похороны. Хотя Россию сейчас этим не удивишь, да и я не тороплюсь в герои данного действа.

Ирина закурила, потянулась к пепельнице, ожог на ягодице дал о себе знать, женщина невольно поморщилась и сказала:

— Никогда бы не поверила.

— Жизнь полна неожиданностей, — Гуров понимающе улыбнулся, подвинул пепельницу, чтобы хозяйке было удобнее. — Человек учится только на своих ошибках, ребенок хватается за утюг, пока не обожжется. Меня интересует все, так что давай сначала. Начни со свояка. Он рвется к власти, чего хочет, на что рассчитывает?

— Министр, член Президентского совета.

— Реально, довольно скромно. Он рассчитывает на смену президента и всей команды?

— А кто сомневается? — фыркнула Ирина. — Нынешняя команда похоронила себя в Чечне, только об этом еще не объявили.

— А зачем Бардину телевизионщик?

— Черт его знает! — искренне ответила Ирина. — Может, рассчитывает на рекламу? Сестренка крутит с ним роман, муж знает, помалкивает.

— А что представляет из себя твой депутат Доронин?

Ирина не смутилась, вздохнула, приподняла рюмку с каплей коньяка.

— Я знаю, что у меня проблемы с этим делом, но давай выпьем, тебе это даже выгодно: я легче разговорюсь.

Гуров погладил Ирину по обнаженному плечу, почувствовал, что она дрожит.

— Накинь что-нибудь шерстяное. — Гуров принес бутылку виски и стаканы. — Будешь пить, сколько налью, а больше не проси, не дам. — Он разлил виски. — Если останусь жив, пойду в наркологи.

Сыщик взял свой стакан, но не пил, не смотрел на дрожащие руки Ирины, понимая, что виной ее состояния в основном является он сам, а спиртное лишь сопутствует. И как можно женщине выпивающей, неуравновешенной доверять хоть какие-то секреты? А может, мне собираются двинуть дезу? Пока красавица ничего интересного не сказала…

— Ну так об Ионе? — Ирина помолчала. — Несовременный, порядочный, потерявшийся, как мальчик без мамы. Бардин велел Иону в дом больше не пускать, как, впрочем, и тебя тоже.

— А кому он подчиняется, министру или кому из президентских прихвостней?

— Не знаю, — Ирина допила свою рюмку. — Ты знаешь, Николай о министре никогда не упоминает. Обмолвится, мол, был у начальства, и все, даже имени-отчества не назовет. По-моему, они не ладят и Бардина прислали к вам без ведома министра.

— Случается. А с кем из высших чинов Бардин дружен?

— У нас никто ни с кем не дружен, не школа, стая. Недавно я ненароком слышала, как он говорил по телефону с человеком явно очень высокого ранга. По-моему, это не политик, а финансист, потому что Николай сказал: мол, для вас это не деньги, а я такие суммы вижу только по телевизору. Названия банков для меня пустой звук, я даже не знаю, в каких странах они расположены… Ну как, получится из меня осведомитель?

— Для меня вполне достаточно, что ты красивая женщина. — Гуров плеснул в ее стакан, допил свое виски и встал. — У тебя есть бульонные кубики? Идем на кухню, я сделаю тебе бульон и уложу спать.

Ирина выпрямилась, тряхнула головой, явно хотела ответить дерзко, но опустила плечи и покорно стала выполнять указания Гурова. Он открыл аптечку, нашел какой-то флакон с белыми таблетками, две бросил в стакан, несколько, аккуратно завернув в фольгу, спрятал в карман. Сделав бульон, он настоял, чтобы Ирина выпила кружку до дна, дал ей таблетку, премировал глотком спиртного, уложил в постель, накрыв вторым одеялом, сел в изголовье и развернул журнал.

Ирина говорила разные слова, в том числе такие, которые не годятся для печати, пыталась сопротивляться, но вскоре затихла.