Плата за жизнь. Мы с тобой одной крови

— Игорь Трофимович, может, вы меня в запас переведете? Очень мне ваше предложение не по душе. Такой, как я, и через полгода, и через год может понадобиться. А? — Галей достал носовой платок, аккуратно промокнул пот со лба.

— Сам понимаешь, дорога ложка к обеду. Я полковник, а обед готовят чины покруче.

Галей взял себя в руки, убрал платок и вновь заговорил жестко:

— Коли ты мне объяснишь, почему именно в меня уперся, я буду думать.

— Вроде не дурак, а вопрос задаешь идиотский. — Ильин взял бутылку коньяка, плеснул себе в бокал, Галею не предложил. — Никто ничего тебе объяснять не собирается. Ты ликвидировал банкира Белоуса, дельца Исилина, депутата Сивкова и вопросов не задавал. Тебе предлагают выполнить твою работу и получить большие деньги. Я не понимаю тебя, Борис Сергеевич. В чем проблема?

Галей молчал, думал о Сашке, который хотя и живет в роскошной квартире, но без старшого пропадет.

Ильин пригубил коньяк, пытаясь понять, как он, многоопытный профессионал, залез в дерьмо по самые уши, попал в зависимость от прямолинейного, упрямого убийцы. Ведь практически все уже было в руках, в прошлый раз пистолет лежал у Галея в кармане. Хотел сделать все своими руками и наверняка. Но пистолета могло при убийце не оказаться, начал оправдывать себя Ильин. Либо в кармане убийцы находился пистолет, но не тот «вальтер», который был необходим, и тогда все пошло бы насмарку. Ну, задержали бы человека с оружием. Кого удивил, чем отличился. Нет, в тот момент он, полковник Ильин, рассуждал правильно. Имеется наемный убийца, которого его хозяин отдает со всеми потрохами. Зачем хватать, рисковать втемную, когда можно киллеру сделать нормальный заказ? Кто мог предположить, что парень окажется столь упрям и неуправляем?

Можно отказаться от задуманной и просчитанной операции, спустить малого в канализацию и найти другого исполнителя. Нет, начальство не согласится, они хотят одним выстрелом убить двух зайцев и реабилитировать себя. Такой выстрел можно произвести только из одного пистолета, который, возможно, уже и в природе не существует, разобран и выброшен. Однако и поведение Галея, когда вопрос касался «вальтера», и чутье профессионала подсказывало, что киллер не уничтожил любимое оружие. Необходимо во что бы то ни стало засвеченный пистолет разыскать и последний раз из него выстрелить — и все будет в шоколаде. Высокое начальство станет решать свои проблемы, а он разделается с Гуровым.

Ильин лишь однажды в разговоре с начальством упомянул имя ментовского полковника. Какое дело большим генералам до блядового мента? Гвоздь в ботинке? Выдерни гвоздь или выброси ботинки — так рассуждает начальство, но отнюдь не полковник Ильин. Гурова необходимо уничтожить. Не просто убить, что отнюдь не просто, но вполне выполнимо. Его надо превратить в дерьмо, размазать, посмотреть в глаза живому, терзаемому газетчиками, возможно, ожидающему суда. Посмотреть в глаза и ничего не сказать — он умный, все поймет.

Ильин никогда не думал, что может так возненавидеть человека. Они были знакомы давно, даже работали по одному делу. Ильин относился к сыщику утро без симпатии, но отдавал ему должное как профессионалу. В этом году, когда их интересы перехлестнулись, Ильин был недоволен, в ментовке можно найти противника и попроще. Но, когда удалось быстро, без хлопот ввести в группу Гурова своего человека, Ильин успокоился, даже был доволен, что утрет нос не безымянному менту, а известному сыщику. И как могло быть иначе, если свой парень работает в штабе противника и не рядовым оперативником, а собирает во единое и группирует полученную информацию. И все шло нормально. Ильин получил копию дискеты Гурова, аналитики вычислили Галея как возможного кандидата на место искомого киллера, наружка засекла Гурова при выходе из дома подозреваемого. Казалось, крут замкнулся. И тут начались сбои. Гуров придумал фантастическую историю об агенте. Наглая ложь — не более, но опытный сыщик просчитал верно, что на уровне министров не разбираются, кто из подчиненных лжет, а кто говорит правду. Министрам главное, чтобы их не сталкивали друг с другом, не поднимали шум, не дай бог, проведают газетчики. Гуров не сомневался, что противник такого поворота испугается, и Ильин испугался. Гуров расколол сопляка, молча отстранил его от компьютера, превратил в оперативника-бегунка. Гуров влез в семью Бардина, и что сыщик там нашел — неизвестно, но он встал Ильину поперек горла.

— Господин полковник, вроде бы вы не уснули, но я тут, а вас нет, — сказал Галей, возвращая Ильина к действительности. — Понятно, чем выше кресло, тем тяжелее шапка. Отпустил бы ты меня, сам говорил, три дня подождать можешь. Я не сопляк безмозглый, в бега не брошусь.

— Ты мужик серьезный. — Ильин согласно кивнул. — Но ты баксов подкопил, а человеку с валютой необязательно бегать, можно и летать. У меня нет лишних людей, чтобы круглосуточно за тобой и братцем наблюдать.