Платье королевы

Мириам ретировалась в отель, села на край кровати в своем номере и час смотрела в пустоту. Когда волна паники схлынула, Мириам открыла маленькую записную книжку, куда скопировала список модельеров от месье Диора. Только тогда она заметила, что две страницы книжки склеились, поэтому Мириам умудрилась пропустить первое имя. Норман Хартнелл. Модельер с лучшей, по словам месье Диора, мастерской вышивки в Англии. Мириам видела фотографии платьев, которые месье Хартнелл шил для английской королевы, как роскошных вечерних туалетов, так и повседневных нарядов, которые не отличались особым шиком, но изумительно подходили ее величеству. Несомненно, мастерицы месье Хартнелла смогут оценить опыт Мириам по достоинству.

После того как та грубая женщина из «Лашасс» пристыдила ее, упорствовать было глупо и безрассудно. Мириам лишь усугубила свое положение, обойдя все мастерские из списка, кроме одной. Теперь она балансировала на краю пропасти, и если оступится…

Нужно сделать шаг назад. Выделить время, чтобы поднатореть в английском языке, погрузиться в его нелепую грамматику, выучить неказистые слова. Может, тогда ей удастся побороть неуверенность, окрасившую в цвет отчаяния каждую из недолгих бесед в тот злополучный день.

Мириам пришлось достать часть денег, полученных от месье Диора, чтобы выторговать себе немного времени. Через два дня она переехала в маленький унылый пансион в Илинге, где неделя проживания стоила столько же, как одна ночь в отеле, и начала оттачивать английский. Каждый день после завтрака она отправлялась в итальянское кафе у входа в метро, покупала кофе – не в пример вкуснее, чем в «Лионе» и «Эй-би-си» – и садилась за столик. Она подслушивала разговоры посетителей, выписывая незнакомые слова, чтобы потом найти их в словаре. А по вечерам ходила в кино и в темном зале беззвучно повторяла реплики актеров, пытаясь разобраться в странных английских идиомах.

Как бы ни тяготила ее эта необходимость, Мириам везде старалась завести разговор: с другими постоялицами пансиона за завтраком, с продавцом газет на улице, с очаровательно флиртующим официантом в кафе – впрочем, у него дела с английским обстояли еще хуже, чем у Мириам. На такие практические занятия ушло больше двух месяцев, но теперь она была готова. И сегодня снова попытает счастья.

Мириам несколько раз сверялась с картой, чтобы проверить свой маршрут. Она доехала до Мейфэра, вышла на Бонд-стрит и через десять минут оказалась на Брутон-плейс. Сердце бешено колотилось, ладони под перчатками взмокли.

Найти вход в ателье Хартнелла было несложно: посреди двора стоял сияющий чистотой грузовик, в который загружали огромные белые коробки. Мужчина в белом халате осматривал и пересчитывал коробки, сверяясь с какими-то документами, и лицо его было столь серьезно, словно он отвечал за доставку сундуков с золотыми слитками. Мириам решила его не отвлекать и ждала, пока он закончит работу.

– Вот и все, – наконец сказал мужчина в белом халате водителю добрую четверть часа спустя, когда последняя коробка оказалась в кузове. – Можете выезжать.

Мириам подошла к мужчине, прежде чем он успел войти в здание.

– Прошу прощения…

– Что вы хотели? – Он хмуро оглядел ее с головы до ног. – В торговый зал можно войти с Брутон-стрит, – добавил он чуть более учтиво.

– Я хотела бы встретиться с руководителем вышивальных мастерских.

– С какой же целью?

– Я ищу работу. У меня есть рекомендательное письмо от месье Кристиана…

– Вам придется действовать по-другому.

– Хорошо, и как же? – спросила Мириам, начиная нервничать.

– Знать не знаю, но первого встречного здесь на работу не возьмут. – С этими словами он шмыгнул в открытую дверь и захлопнул ее перед носом Мириам.

Паника схватила ее за горло, сжала сердце, затопила разум. Что же делать, что делать, что делать? В списке месье Диора больше не осталось модельеров. Некуда идти. Кроме вышивки, ничего другого она не умеет.

Мириам повернулась, готовая бежать куда глаза глядят, и увидела свое отражение в окне. Мужчина в белом халате принял ее за клиентку месье Хартнелла. Пусть лишь на минуту, но этого может оказаться достаточно.

Она дошла до конца Брутон-плейс, свернула за угол и зашагала обратно по Брутон-стрит – высоко держа голову, расправив плечи, выпрямив спину. Она вспомнила, как ей это удавалось раньше. Если смогла сохранять хладнокровие, подавая милиции поддельный паспорт, то сможет и спокойно войти через парадную дверь в ателье лондонского модельера. У нее получится.

Крыльцо представляло собой грандиозное сооружение из зеленого малахита и сверкающего стекла, пышной отделкой не уступая ателье лучших парижских дизайнеров, которые Мириам видела на улице Фобур-Сент-Оноре. Возникший из ниоткуда лакей проводил ее внутрь, и она остановилась, заставив себя застыть, будто бы окидывая зал оценивающим взглядом. «Современно, – подумалось ей, – роскошно, элегантно и при этом сдержанно». Почти все вертикальные поверхности были покрыты зеркалами, лишь несколько голых стен выкрашены в прохладный серо-зеленый цвет молодых листьев лаванды.