Платина и шоколад

­Нет, блин. Она не сломлена. Он знал. Он знал её уже столько времени, что мог поклясться — она по-прежнему упрямая, не поддавшаяся. Он не позволит сломить её кому-то... кроме себя, конечно. Не позволит лишить себя этого удовольствия, а значит, нужно вернуть её. Он вернёт её к той кондиции, на которой заканчивается жалость и появляется желание уничтожить. ­

­— Грейнджер, а может быть, кто-то донёс ему о том, что здесь происходит? — сладким голосом протянул, зная, что вот так, с ходу, ступает на опасную для них обоих почву. И это лишний раз подтвердили её вздрогнувшие ресницы. ­

­Ничего. Бить, так по больному.­

­— Здесь?­

­— В гостиной старост.­

­— Не имею понятия, о чем ты. ­

­— О твоих домогательствах меня, конечно же. ­

­Она застыла. Давай, злись. ­

­Тёмные глаза сверлом впились в его лицо, а пальцы сжались на страницах учебника.­

­— Ты не в своем уме, Малфой.­

­О, да. Уже давно.­

­— Не прикидывайся, что не понимаешь, Грейнджер, — губы растягиваются в усмешке. Дразня, играючи. — Тот поцелуй. ­

­Она сжала губы, не опуская глаз. Процедила:­

­— Тот, которого не было, а? Я-то уже и думать о нём забыла, — и снова осторожно уткнулась взглядом в книгу. ­

­«Ты врёшь, маленькая сучка»­

­— Я не верю тебе. ­

­— Зря. ­

­— Я бы не сказал. Что, призналась Поттеру, что он — ничтожество по сравнению со мной? — Малфой пошевелил бровями и растянул губы в самодовольной ухмылке.­

­Она захлопнула книгу и отшвырнула её, грохнув тяжелой обложкой по столу.­

­— Что ты нафиг несёшь? ­

­— Правда глаза колет? ­

­— Заткнись и хватит говорить этот... бред! — она сделала шаг к нему, остановилась, сжав кулаки.­

­Хорошо.­

­Хорошо, Грейнджер, умница. Злись.­

­Малфой прищурился, не сводя с неё глаз. Молчал.­

­— Мы с Гарри... никогда бы не поссорились из-за тебя.­

­«Мы с Гарри». ­

­Какого хера это укололо его?­

­— М-м, — протянул, глядя с насмешкой. Заставляя себя лениво откинуть голову.­

­— Да, чёрт возьми. Ты не достоин даже... даже его взгляда, ясно? — Грейнджер сделала еще шаг, уничтожая его своими глазами. Повышая тон. — Ни одного взгляда, недоумок!­

­Он выглядел спокойным, и это сбивало её с толку. В груди же ревела ярость. Настоящая, просыпающаяся ярость. Не от её последних слов, нет.­

­Вовсе не это.­

­Мы с Гарри. ­

­Мы-блять-с-Гарри. ­

­Сука.­

­— Тогда почему ты хочешь меня, а не его? — прорычал он прежде, чем подумал. И голос шёл в резкий противовес его показательно-расслабленному выражению лица. — Какого хера ты вжиралась в меня, всасывала в себя мой язык и, не держи я твои гребаные руки, ты впилась бы в мою одежду и разорвала её, нахрен, пополам?­

­Она замерла, хлопая глазами. Он жадно наблюдал за тем, как румянец окрашивает её щеки. Жаркий, душащий. На секунду представил, какая горячая сейчас у неё кожа. И сколько под ней грязной, бурлящей крови. ­

­— Молчишь? — он грубо рассмеялся, вставая. Поворачиваясь к ней лицом. — Где весь твой яд, маленькая сука?­

­— Заткнись.­

­— Заткнись, — передразнил он, кривя губы. — Всё, что можешь. Талдычить — «заткнись». Как чертов попугай. — Малфой уже не был уверен в том, что поступает правильно. Он вообще ни в чём не был уверен. — А знаешь, что? — Совсем тихо, с прежней ухмылкой. — Мне не понравилось. Ни твой вкус. Ни твой рот. Это было отвратительно, я всерьёз подумывал над тем, чтобы попросить Снейпа выделить мне флакончик с зельем, стирающим память, иначе у меня на Пэнси больше никогда не встанет. Если я ещё хотя бы раз вспомню о тебе. ­

­Грейнджер смотрела прямо на него, и щеки её пылали всё больше с каждой секундой. Но если сначала в румянце был намёк на смущение, то теперь это было унижение, такое чистое. Такое настоящее.­

­Рот на секунду приоткрылся, но она не нашла слов, наверное. Или не хотела их находить. ­

­Сжала губы, слегка выставив подбородок. Будто слабый толчок к борьбе.­

­И снова отступление.­

­Она отвернулась, и дыхание было подозрительно шумным. Малфой и сам заметил, как тяжело дышал. Следил за ней, пока она шла к лестнице в свою спальню. Спина — иголка. Как всегда. ­

­— Что, и всё? — выплюнул он ей в спину, не сдержавшись, чувствуя ярость. На себя. Только на себя. — И это, блять, всё? Ты, чёртова сука, не можешь мне даже ответить! — Почти рёв. Он орал на неё так, что срывался голос. — Ответь мне немедленно, Грейнджер! — Она остановилась. — Ответь мне. Ответь, скажи, что я не прав! Скажи, что ты не отсасывала Поттеру, вымаливая прощение! — Резкий разворот и пылающий взгляд покрасневших почему-то глаз. Мозги так быстро отключались. «Мы с Гарри». — Прощение за то, что хочешь меня, течёшь, как последняя шавка. Я вижу, как ты смотришь на меня. Твой этот херов он-меня-не-раскусит взгляд! Я уверен, блять, что ты запускаешь руки в трусы каждую ночь, представляя меня, между твоих ног. Мерзкие фантазии. Мерзкая ты. Тебе никогда не видать никого, кроме твоего шрамированного дружка. Если он рискнёт прикоснуться к тебе там. Я бы не рискнул. Уверен, что ты грязная. Ты вся и твоя дырка. Грязная, как...­

­Искры.­