Плацдарм

Крутов спустился на первый этаж, где кипела штабная жизнь. Атмосфера приближающегося сражения чувствовалось в разговорах и жестах, в том особом сосредоточении, которое возникает при мысли о возможной смерти. Майору это состояние было привычно, смерти в лицо он смотрел не раз. На собственном опыте Крутов усвоил, что лучший способ справиться с напряжением и с ненужными мыслями — это думать, как победить врага наличными силами. А подумать было о чем, потому что сил в распоряжении майора после двух недель непрерывных боев оставалось немного. Из двенадцати ИС-2 на ходу осталось только шесть, а с трешками ситуация оказалась еще хуже — постоянные поломки коробки передач и двигателей вывели из строя две трети машин. И сейчас для отражения атаки двух батальонов «Тигров» в распоряжении майора была только неполная рота тяжелых танков. Ситуация усугублялась сложной для обороны местностью — ровные поля, по которым «Тигры» с легкостью могли обойти оборонительные позиции, если встречали упорное сопротивление. И засаду так просто не организуешь — лесок слишком жидкий, все просматривается…

Послышался приближающийся гул самолетных моторов — на горизонте показались «Юнкерсы». Шли одни, без прикрытия — знали, что у Говорова нет истребителей. Надежда оставалась только на зенитки. Юнкерсы шли высоко и снижаться не собирались — видимо, пилоты примеривались к бомбометанию, знакомились с местностью. Несколько бомб упали в поле, выстрелы зениток тоже оказались в молоко. Разминка перед боем.

Ладно, подумал Крутов, надо решать, как лучше распределить скудные силы. При отсутствии тяжелых танков в бой против «Тигров» придется бросать тридцатьчетверки. Потери будут, и большие…

Генерал Говоров просматривал донесения подпольщиков Ярославля. Немецкие танкисты завершили переобувание «Тигров» на широкие гусеницы, и заканчивали подготовку машин к бою. Модель, похоже, ввел режим осажденной крепости: по его приказу часть зданий железнодорожного вокзала переоборудовали под временные казармы и окружили их оцеплением, выходить за пределы которого танкистам категорически запрещалось. Такие жесткие меры диктовались партизанской активностью: фельдмаршал не без оснований опасался нападений на танкистов, если те выйдут в город. Да, в спокойные времена порядок в городе удавалось поддерживать, но сейчас, в преддверии решающего сражения, подпольщики наверняка готовы активизировать борьбу. И если не получилось пустить под откос эшелоны с танками на пути в Ярославль, то можно уничтожить тех, кто эти танки управляет. Поэтому фельдмаршал, несмотря на недовольство офицеров, желающих расслабиться после тягот походной жизни, запретил выход в город.

Итак, решающая битва близится, Модель может начать атаку хоть завтра. Четыре десятка свежих «Тигров» с опытными экипажами — грозная сила. Что им противопоставить? Десяток ИС и еще примерно столько же тридцатьчетверок? Этого не хватит, особенно с учетом рельефа местности. Ровное поле, засаду устроить негде.

Стук в дверь отвлек генерала от невеселых мыслей. Это был начальник штаба с очередным донесением. В нем сообщалось о переброске на северную железную дорогу тяжелых двенадцатиосных платформ.

— Ты понимаешь, что это значит? — спросил генерал.

Начштаба кивнул.

— Думаю, да. Модель готовится к транспортировке «Маусов».

— Согласен.

Говоров прошелся вдоль карты, размышляя.

— Ну, и что ты думаешь об этом, Василий Евгеньевич?

Тот ответил не сразу.

— Тут есть два момента, — осторожно сказал он. — Конечно, «Маусы» увеличат боевой потенциал ударного кулака немцев. Но, с другой стороны, ему потребуется время, чтобы их сюда доставить. А время работает на нас. Войска Тухачевского уже близко, они смогут нам помочь.

Генерал остро взглянул на своего заместителя.

— «Время работает на нас», — повторил он, — неужели ты думаешь, что Модель, король обороны, не понимает этого?

— Уверен, что понимает. Но все же он хочет нарастить мощь бронетанковой группы, чтобы действовать наверняка.

Говоров покачал головой.

— У меня другое мнение. Он начнет атаку до того, как прибудут «Маусы».

— Но тогда какой смысл возиться с их транспортировкой? Зачем ему эти машины, если они не будут участвовать в бою?

— Он рассчитывает выиграть сражение уже имеющимися силами, а мышата ему нужны, чтобы закрепить победу. Модель хочет захватить Щедрино и создать там оборону, о которую обломают зубы и мы, и Тухачевский. И «Маусы» сыграют в этом ключевую роль.

Начальник штаба ненадолго задумался.

— В этом есть смысл, — признался он.

— Это еще и психологическая игра, — продолжил генерал, — он понимает: мы узнаем о подготовке к переброске «Маусов», и рассчитывает, что мы решим, будто он отложит наступление до их прибытия.

— И ударит, когда мы не будет ждать, — тихо проговорил Василий Евгеньевич.

— Именно, — подтвердил Говоров. — Так что информацию о «Маусах» принимаем к сведению.

— Интересно, а сопровождение мышат по железной дороге Модель организует так же, как для «Тигров»?

Генерал хмыкнул.