Плавающая Евразия

Шахградцы целыми семьями, взяв с собой самое малое и необходимое золото и бриллианты, заполонили аэропорт, куда пришлось вызвать дополнительно наряды милиции. Начальники трех вокзалов также были в панике. Остались невозмутимыми лишь те, кто заранее предугадывал этот массовый исход, - спекулянты, вписавшиеся в иерархию Бюро гуманных услуг, в цвету и румянце...

Но потом что-то не срабатывало в хитроумной цепочке, и самолеты поднимались в воздух почти пустыми из-за того, что спекулянты не могли к тому часу и дню распродать билеты - то ли посредники, наподобие Лют-фи брата следователя, в какой-то момент выпускали из рук дело, то ли сам Депутат - таинственный и всесильный фараон - устало смахивал с лица пот, обремененный тысячью забот. Нелегко натягивать всю паутину, которой Бюро опутало Шахград, что-то непременно лопалось...

И у тех, кто тщетно пытался улететь, создавалось ощущение, что весь Шахград стремится вырваться за свои пределы. И беспокойство шахградцев подогревалось еще и тем, что объявленная телевстреча с сейсмоакадемика-ми (очередная!) все откладывалась безо всякого разумного объяснения, затягивая опровержение послания ОСС. Поползли слухи, самые нелепые, наподобие того, что академики полным составом своей Академии вошли в добровольные члены ОСС, слившись со своими вчерашними противниками. Не бескорыстно, конечно. Первыми бросаются за борт идущего к гибели корабля. От сознания этого даже в тех, кто не верил в последний срок, вкралось сомнение. Скептики, не верившие ни одному слову сейсмосветил, вдруг почувствовали себя беззащитными, будто их предали. Затем пронесся слух, что сейсмоакадемики тайком разъехались по своим городам, оставив шахградцев на произвол судьбы... а ведь обещали быть до конца - до победного. Обеспокоенный председатель градосовета Адамбаев вмешался. Выяснилось, что сейсмоакадемики, сидя на обломках собственной науки, которую сами же искусно разобрали по кирпичику, не знали, как ответить на очередное послание - ОСС, - спорили, даже ругались между собой, не в силах прийти к общему мнению. Адамбаев в сердцах сказал, что сейсмоакадемики злоупотребляют гостеприимством шахградцев, призвал их покончить с распрями и напрячь свой ум - все равно никто из них не сможет уехать, пока не станет всем ясна судьба града.

Обреченно почувствовали себя заложниками Шахграда сейсмоакадемики и прекратили дрязги, чтобы напрячься... Напряжение ощущалось во всем. Анна Ермиловна, прибежавшая на следующий вечер к центральному скверу, уже с сочиненной петицией, сконфуженная, долго искала в толпе Байт-Курганова и была обескуражена тем, что ей сказали. Будто Байт-Курганов, самый активный из инициативной группы, тоже натянул палатку за городом и намерен пока безвыездно жить на чистом воздухе, вдали от шума городского.

Признаться, мы не подозревали о таком качестве худой, полувысохшей старушки, как моторность. Заведенную, ее уже ничем нельзя было остановить. Натура ее страстно желала страдать. Она и развелась в свое время с Ахметом Давлятовым исключительно ради того, чтобы пострадать. Из-за своего извечного желания пострадать она и от уюта отказалась, оставив все имущество Ахмету Давлятову (имущества и всего прочего нажитого накопилось к тому времени на двести тысяч, не меньше), поселилась в одной комнате общей квартиры в Москве и, нацепив рюкзак на плечи, была все время в путешествиях - то пеших, по старинным русским городам, то колесных - к знакомым, на Кавказе собирала целебную травку, держала настои... И эта самая моторность не позволяла ей унывать и расслабляться. Легкая на подъем, ироничная, милейшая Анна Ермиловна, бессребреница. Сжимая в руке последнюю трешку, бросилась она к выходу на проспект, чтобы как можно скорее выбраться на такси за город, в местечко Кауфман-ское, где и натянул свою палатку коварный Байт-Курганов.

Коварство Байт-Курганова мы раскроем позже, а сейчас доверчивая Анна Ермиловна стремится к нему, думая о Мелисе и его друзьях, страдающих в следственной тюрьме. И как бы ни пыталась она скрыть от сына свою деятельность, которая для нее, скучающей, стала сильнее страсти, Давля-тов-младший все же узнал и возмутился. Ему казалось безнравственным, поддавшись массовому психозу, вырывать Мелиса из рук правосудия - пусть ответит за содеянное сполна, пусть и он, как и каждый, ступит на стезю страдания, чтобы очиститься. Так выразился патетичный и гневливый Давлятов и пригрозил даже, что уйдет из дома, чтобы не видеть и не слышать всю эту возню, тем более что Нахангов предложил ему в полное распоряжение одну из комнат в своем бункере, чтобы мог Давлятов в тиши и безопасности подготовиться к конференции.