Плавающая Евразия

- Это ты хорошо придумал, - похвалил пророка Джабраил и, сжавшись в полете, вдруг направил в сторону капища такой луч света, который на глазах у изумленных фемудян тут же разрезал стены капища надвое и испепелил обнявшихся истуканов, превратив их в груду красной глины.

- Я знаю, тебе не терпится обратиться к этим несчастным и напуганным со своей первой проповедью. Что же, момент выбран тобой удачно! - сказал Джабраил, повисая в воздухе, чтобы проследить, как Бурак опустится на землю. - Желаю удачи! Мне надо лететь дальше... До встречи, пророк! Когда Азраил прилетит за твоей душой... мы встретимся с тобой у моста Си-рат...

- Что же, до встречи, - хриплым голосом проговорил Мухаммед, и все стоящие на площади, с лиц которых еще не сошло изумление, увидели, как из ослепляющего света, справа от капища, появилась фигура.

Бабасоль сразу же узнал человека, который уже был однажды здесь и поклонялся фемудянским идолам. Сегодня он не был похож на того робкого погонщика верблюдов, везших товары через фемудянские земли. Решительный блеск в его глазах выдавал в нем человека, заранее настроенного против чьих бы то ни было возражений.

- А, добро пожаловать, - ироническим тоном Бабасоль решил сбить с него спесь, - сегодня вы один, без верблюдов и своей компании помощников. Что-нибудь случилось по дороге? Вас ограбили?

Мухаммед глянул на него в упор, и Бабасолю стало не по себе от стального блеска его глаз.

- Ты хочешь смутить меня, но Аллах уже смутил тебя еще большим смущением, - холодно сказал Мухаммед и показал на груду пепла, остав-Ёиегося от капища. - Вот дела его, великого и славного! - И, повернувшись к растерянным фемудянам, произнес: - Вы осыпали оскорблениями божьего посланника Салиха. Он хотел передать вам то, с чем послал его Господь! Ън хотел быть для вас советником, но вы не любили советующих! И тогда он, старейшина ваш, - показал Мухаммед на усмехающегося Бабасоля, смеясь сказал - и вы это слышали: "Салих, наведи на нас то, чем грозишь нам, если ты из посланников..." Тот первый толчок, который нагнал на вас страх, был предупреждением. Вы только что ощутили, как задрожала под вами земля... Но Аллах милосерден, он ясно сказал: может быть, мы лишь предупредим их сейчас, чтобы они поверили в нашу силу. Но если и после первого предупреждения они не поверят в единого Бога, то под утро все они будут лежать в своих жилищах поверженными ниц лицом... Истинно, я передаю вам то, с чем послал меня Господь мой! Теперь вы видите, во что превратились ваши божества - истуканы? В груду пепла, а пепел развеется по ветру, и не останется о нем памяти ни на земле, ни в воздухе! Они не спасли вас от первого землетрясения, как не спасли бы от последнего, если бы не милосердие Аллаха, давшего вам отсрочку, чтобы вы изгнали из своих сердец грязь и ложь, обман и ростовщичество...

- Странно, - возразил Мухаммеду Бабасоль, видя, как фемудяне внимательно слушают его речи. - Ты ведь сам еще недавно поклонялся нашим божествам - Манат и Хубул, прося у них защиты и покровительства... Что случилось?

- Пришла истина, и исчезла ложь; поистине ложь - преходяща, - ответил Мухаммед, ощущая вдохновение от покорных взглядов фемудян, обращенных к нему. - Ибо теперь, когда я видел рай и ад, я раб Аллаха великого!

- Ты видел рай и ад? - послышались голоса в толпе. - Расскажи о них...

Мухаммед поднял руку, и толпа, повинуясь его жесту, прекратила гул.