Плавания вокруг света и по Северному Ледовитому океану (др.изд.)

Лекарский помощник – 1

Шкиперский помощник – 1

Квартирмейстеров – 2

Матросов – 28

Баталер – 1

Артиллерии унтер-офицер – 1

Артиллерии унтер-бомбардир – 1

Плотник – 1

Помощник – 1

Кузнец – 1

Парусник – 1

Конопатчик – 1

Всего 49 человек

Инструменты отпущены нам были следующие:

Хронометров (Арнольда № 1889 и Баррода № 665) – 2

Секстанов медных – 3

Телескоп Доллонда, длиной 4 фута – 1

Морской барометр – 1

Массеев лаг (Mafsey’s perpetual log) – 1

Инклинаториев, работы Леонара и Ижорских заводов – 2

Ареометр – 1

Компасы по моей просьбе сделаны были со шпильками, имевшими агатные вершинки, так что агатная топка, вращаясь на шпильке того же вещества, от времени не только не портилась и не притупляла шпильки, но, напротив того, обе еще более полировались, и компасы эти совершенно не застаивались. Но, к сожалению, вершинки были сделаны не полусферические, а острые и довольно тонкие, и от этого весьма легко ломались.

Понедельник 17 июня. После совершенной готовности нашей дул целую неделю беспрерывно северный ветер при самой тяжелой, сырой погоде. 17-го июня последовала, наконец, перемена. При маловетрии от SO стали мы сдаваться вниз по реке и скоро смогли встать под паруса, но едва миновали реку Маймаксу, как ветер обратился по-прежнему к NW и заставил нас бросить якорь под западным берегом острова Бревенника. Мы простояли тут четыре дня в мучительном бездействии. Чтобы время сколько-нибудь обратить в пользу, делали мы на берегу наблюдения над ходом хронометров, склонением и наклонением магнитной стрелки и прочие. Посылали также ловить рыбу, но в реке ничего не могли поймать, кроме нескольких раков, запутавшихся в неводе; в небольшом же озере, лежащем в нескольких саженях от берега, попадались щуки, нельма, окуни, язи, но в малом количестве.

Четверг 20 июня. Ветер перешел к WSW; я хотел немедленно сняться, но лоцман на это не соглашался, утверждая, что ветер сейчас опять перейдет к NW. Предсказание лоцмана сбылось, и мы должны были еще остаться на месте, не менее того негодуя на его упрямство. Между тем на смену ему был прислан другой.

Пятница 21 июня. Ветер обошел через N к NO. Наш новый лоцман, более решительный, согласился сняться, и мы в десятом часу были уже под парусами, где лавируя, где дрейфуя с помощью течения. В двенадцатом часу миновали крепость, которой салютовали, в час дня у Поворотной вехи прошли бранд-вахту, а в 5 часов пополудни перешли бар и легли под всеми парусами на NNW.

Суббота 22 июня. Белое море приветствовало нас крепким ветром с ONO, обратившимся поутру 22 числа, когда мы миновали Зимние горы, в шторм. Мы с трудом могли нести совершенно зарифленные марсели на езельгофте. В двенадцатом часу подошли к северному берегу на расстояние двух-трех миль; видели на нем много рыбачьих избушек, карбасов и между ними ходящих людей, но, по известному его единообразию, не могли решить, против какой именно его части находились. Близ берега лежала на якоре ладья, которую ужасным образом качало: нельзя было понять, как у нее держатся мачты. Отсюда повернули на левый галс, а в 5 часов опять на правый. Приближаясь к берегу, находили всегда ветер несколько тише, удалившись же к югу, получали его опять с прежней жестокостью. В седьмом часу буря начала утихать, а до 8 часов могли мы уже поставить брамсели. Примечательно, что ни прежде, ни во время этого шторма барометр нисколько не упал, и только по окончании его несколько понизился. В 9 часов повернули от Терского берега. Вышеупомянутая ладья лежала от нас на О, милях в четырех.

Воскресенье 23 июня – понедельник 24 июня. Следующий день лавировали при весьма тихом NO ветре, а 24-го получили, наконец, попутный от SW, с которым продолжали путь весьма успешно. В 11 часов увидели сквозь туман за кормой лодочку под одним парусом, и в ней двух человек, ехавших весьма спокойно к NNO, они, по-видимому, не обращали на нас никакого внимания. Поморские жители обоих берегов переезжают таким образом весьма часто друг к другу в гости или по делам. Мы не могли не изумиться смелости этих людей, пускающихся в открытое море, подверженное пресильным течениям, почти в челноках, в которых не только такой ветер, какой мы имели 22 числа, но и гораздо меньший подверг бы их очевидной гибели. Но всегдашнее сообщество моря со всеми ужасами его делает, наконец, человека равнодушным ко всяким опасностям. Да и что значат переезды эти в сравнении с гибельным Весновальским промыслом,[197] на котором они перебегают с одной плавающей льдины на другую и таким образом удаляются иногда на самую средину моря? Нам сопутствовало несколько купеческих судов из Архангельска; корпус и мачты этих судов видны были так хорошо, как в самый ясный день, но все, что выше марса, было как будто отрезано, скрываясь в густом тумане. Вероятно, что наш бриг представлял им такое же зрелище.