Плавания вокруг света и по Северному Ледовитому океану

До сумерек успели мы только дойти до вышеупомянутой, кажущейся островом, низменности, под которой и легли в дрейф. Идя не более как в трех или четырех милях от берега, заметили мы, что, при всех тех же прочих обстоятельствах, меняли мы место гораздо медленнее, нежели тогда, когда следовали к N. Это заставило думать, что против нас есть течение, и довольно сильное.

Четверг 25 августа. Заключение это подтвердилось на другой день, когда обсервованная наша широта в полдень была 74°23′, на 55 миль большая счислимой. Течение это было еще сильнее того, которое мы испытали с 22 на 23 число. Исправив этим счисление, найдем, что мы повернули к югу от широты 74°45′ (вместо 74°10′) и что виденная нами к N земля лежала далее широты 75°.

Течение это и тихий ветер были причиной того, что мы в первую половину 25 числа худо подавались вперед и в полдень находились только против мыса L. Губу, находящуюся по северную его сторону, обозрели мы вторично весьма хорошо и уверились, что она со всех сторон окружена берегом, подобно как и другая губа, лежащая по северную сторону мыса Лаврова. Миновав этот последний мыс, легли мы на ночь в дрейф.

Пятница 26 августа. На рассвете нашли мы себя на том самом месте, где были вечером; это доказало, что течение здесь не всегда с одинаковой силой стремится к северу. Когда совершенно рассвело, продолжали мы наше плавание к S и вскоре увидели выдающуюся от берега к W низменность, образовавшую небольшой открытый к N залив. От видимой к W оконечности ее, отличавшейся надводным каменным рифом, выдававшимся к NW, продолжалась она к SW на 5–6 миль и, завернувшись к О и NO, образовала небольшой заливец, вдавшийся к NO, перед которым лежал островок. От этого низменного полуострова простирается к северу тот ровный берег, вдоль которого мы плыли 24 числа утром и который кончается у сопки Сарычева. К югу же от него идут высокие и крупные горы, южный конец которых составляет усмотренная нами в самый первый день гора А. Идя к N, мы не заметили этого полуострова за дальностью; теперь же плыли от него не более как в двух милях. В шестом часу увидели близ берега небольшую избу, около которой разбросано было множество какого-то белого вещества. Несколько южнее ее, на возвышенном кругловидном холме, стояла сложенная в виде столба куча каменьев.

[182] Изба была, как казалось, уже близка к разрушению; но мы, проходя мимо нее, выпалили из пушки, на всякий случай, зная, что в этом году одно мезенское судно ушло зимовать на Новую Землю; следственно, могло случиться, что полуразвалившаяся изба служила убежищем партии земляков наших. Однако же на выстрелы никто не показывался.

Этот полуостров показался мне имеющим большое сходство с Митюшевским наволоком, указанным на Розмысловой карте к NW в 20 милях от Маточкина Шара. Широта, на которой мы себя считали, также не противоречила этому заключению.

По этой причине устремили мы тем большее внимание на берег, к югу от этого места простиравшийся, но, подобно как и прежде, не видели ни одного пункта, который бы по чему-нибудь могли принять за устье Маточкина Шара. Мы не заметили ни одной большой губы, никакого разделения в хребте гор, которое бы означало большой пролив, ни одного из островков, расположенных перед его устьем. В полдень обсервовали широту 73°17′, следственно находились уже на 21 милю южнее Маточкина Шара, по определению Розмыслова. Не имея причины предполагать в определении этом погрешности в 20′, должны мы были принять, что искомое нами место пройдено и не узнано вторично. Мы не могли не видеть его, так как ни одна даже незначащая впадина в береге не избегла внимания нашего, и потому должны были заключить, что Маточкин Шар положен на картах или со слишком большой погрешностью в широте, или вовсе в несходном с истиной виде: что устье его или гораздо уже, или обращено не в ту сторону и прочее. Недоумение наше усугублял еще Смиренников, который при всяком случае повторял, что мы находимся в низах. Неудивительно было неморскому человеку не узнать берега с первого вида, но мы никак не могли думать, что, побывав в Маточкином Шаре хотя бы раз в жизни, можно было бы в нем ошибиться. Как бы то ни было, для разрешения сомнения нашего мы имели только одно средство: посылать гребные суда в каждый из заливов, мимо которых проходили. Но этого средства употребить не позволяла нам ни краткость оставшегося времени, ни краткость дней, так как всякая ничего не значащая заводь могла бы нам в таком случае стоить целого дня. Итак, мы увидели себя в необходимости оставить под сомнением и самое положение Маточкина Шара, и немногие дни, которые мы могли еще пробыть у Новой Земли, употребить на обозрение сколь возможно большего пространства к югу.