И вот я уеду на берег Лазурный, а Нина приедет в Париж.Не знает французского Нина? Да что ты, мой друг, говоришь.Нейлона еще не бывает – и тушью рисую штришки.Китайскою тушью, и линий обстрела тонкиПроплешины, рытвины неогороженной плоти.А как вы на мутной воде вместо крови живете?Не знает французского Нина – хватает на улице грипп,Открытку с беленой звонницей – там кто-то известный погиб.Но кто разберется под текстами бренных соседей,Таблицею Брайля, умноженной атомом меди.Где сердце его, обведенное синим мелком.В сосуде хрустальном в лесу под пасхальным катком.Ведут в жандармерию Нину и садят на стул,Пока нерадивый ажан в протоколе уснул.Она улыбается, машет решетчатым окнам,Всем классикам глины родной незаметно подобной.Живыми родятся их детские пупсы в фланели,Как будто последнюю роль написать не успели.Как будто в пустующий зал, как обычно, за скобкиОна отправляет слова без нажатия кнопки.Не знает французского Нина – всё пишет славянские еры,Свободным отечествам славу поет и наследникам верыВесной граммофон, и пластинка трещит до конца,И в черном проеме не видно чужого лица.
* * *
граница – это от слова «грань», просыпались в такую рань,вспоминали поля цвета скатерти Пиросмании водицы чуток выбивали в забившемся кране,черный ворон кружился над выгоревшими костьми,сувениров на память для всех любопытных возьми,пожалей, что, наверно, не станешь искусным гравером,чтоб по чуткой отчизне проехать на фирменном скороми попасть в молоко из разлившихся рек при пристрелке,все усилья любви что бесплодны, мы знали – так мелки,граница – это от слова «гранит», серый песчаник мокрый,спецкор в новостях твердит, что за окнами бродят огры –мелким детишкам нечего делать в ночной степи,ты отдохнешь, до утренней потерпи,ложки считают, простыни сложат в саван,учебник зияет в пустоту прецедентным правом,перекати большое сонное поле –переплести его для альбома что ли.