Плейлист «Долго и счастливо»

— Послушай меня, ладно? На первый взгляд может показаться, что это безумие. Но я хочу, чтобы ты нарисовала ту картину, — сказал он. — И родительский дом — идеальное для этого место. Ты будешь рисовать у окна и смотреть на озеро. Заберешь с собой Такера, и он наконец набегается вдоволь после стольких месяцев заточения с нами. У мамы полный холодильник дичи, ты сможешь готовить и, может быть, снова начнешь вести свой блог. Маме ты понравилась, и она хочет поближе с тобой познакомиться. Миннесота находится в центре, поэтому, в каком бы штате я ни находился, через три часа ты уже будешь у меня, и разница во времени небольшая. Я уже позвонил Кристен. Они с Оливером приедут к тебе погостить на пару недель.

Я ошарашенно смотрела на него.

— Ты… ты позвонил Кристен?

Он не сводил с меня голубых глаз.

— Позвонил. А на День благодарения слетаешь в Калифорнию повидать родителей. Если выедешь сегодня, то закончишь картину до Рождества и успеешь ко мне в Париж. Идеальный план.

Я потеряла дар речи.

— Джейсон, я не хочу оставлять тебя одного…

Но он замотал головой.

— Послушай, хорошо должно быть всем. Гастроли закончатся нескоро. Ты должна делать что-то и для себя. — Джейсон заглянул мне в глаза. — Я хочу, чтобы ты поехала. Пожалуйста.

Мы смотрели друг на друга. Моя грудь вздымалась и опускалась чуть чаще, чем обычно. Джейсон настойчиво сверлил меня взглядом. Это так заботливо, так мило с его стороны. Правда. Но я не могу… Я ведь не могу?

Когда ушел Брэндон, я разучилась радоваться. Все для меня замерло. Мой мир растекся, словно акварель под дождем. И вот передо мной новый белоснежный холст. Он умоляет меня нарисовать что-нибудь, но мои руки связаны за спиной.

Я опять оказалась в промежуточном состоянии. Снова возвела алтарь, бессознательно, но только на этот раз не для Брэндона или Джейсона. А для Джексона.

Я настолько сильно хотела выполнить этот заказ, что уже физически не могла сдерживать свое желание. Мне надо было куда-то уехать и рисовать. По-другому никак. Другого варианта не существует.

И Джейсон прав. Мне нужно отдохнуть.

Если я в таком состоянии поеду за границу, то просто развалюсь на части. Я была вымотана физически, а в Великобритании мы пробудем даже дольше, чем здесь, и акклиматизация меня окончательно добьет. У меня не осталось больше сил, и если я не восстановлю их сейчас, то что будет потом? Лучше остановиться и сделать перезагрузку. Тогда я снова буду готова идти вперед. Мы попробуем спать в автобусе, и, может быть, все изменится.

Но было кое-что еще.

Если я откажусь и не приму его предложение, он будет чувствовать себя еще хуже, чем сейчас. Ему тоже нужен этот выход, Джейсон хотел мне помочь — для него это очень важно. Я не могла позволить ему носить в себе эту вину.

Я облизнула губы.

— Когда мне лучше поехать?

— Сегодня.

— Сегодня? — Я побледнела. — Через несколько часов?

— Если это слишком быстро и ты не готова, останься еще на несколько дней здесь, отдохни. Но в семь тридцать у меня самолет в Дулут. И если ты поедешь сегодня, то я даже смогу проводить тебя до аэропорта. Я уже договорился с отцом, он тебя встретит.

— Почему каждый раз о поездке к твоим родителям я узнаю меньше чем за двенадцать часов? — покачала я головой.

Он улыбнулся в ожидании моего ответа.

Я посмотрела ему в глаза. Боже, это же целых две недели с Кристен и Оливером! Никаких чемоданов. Мягкая постель. Я смогу спать сколько хочу. Никаких будильников и самолетов. Никаких автобусов и забегаловок. Только живопись.

— Слоан, скажи «да».

— Ладно, — выдохнула я.

— Ладно?

Я кивнула.

Джейсон вздохнул с облегчением. На его лице появилась улыбка, и он провел пальцем по моей щеке.

Он так нежно ко мне прикоснулся, что я затаила дыхание. Он смотрел на меня так, будто перед ним самая красивая женщина в мире. Я болела и вся опухла, но он не обращал на это внимания. Я была для него всем, и он напоминал мне об этом каждый день.

И теперь ему предстоит провести несколько недель без меня. Возможно, даже не один месяц. И он решился на это ради меня. Он шел на жертвы ради меня

. Так же как и я жертвовала для него своей жизнью.

Я взяла его руку и стала ее рассматривать, поглаживая мозоли на подушечках пальцев.

— Я обожаю твои пальцы. — Его инструмент. Его талантливые, способные, любящие руки.

— Забирай. Они твои, — сказал он.

Я улыбнулась.

— Ты отдаешь мне пальцы?

— И пальцы, и голос. И спину, чтобы носить для тебя тяжести, и руки, чтобы нести тебя до кровати, когда ты переберешь текилы. И деньги, и время, и сердце. Это все твое, Слоан.

Его слова были наполнены любовью. Он говорил так серьезно, что у меня заболело сердце, а в глазах защипало от слез.

— Если бы я тебя не знала, то сказала бы, что у тебя идеально получается петь серенады.

— Нет, — он помотал головой. — Я так чувствую. Я твой. Весь, без остатка. Мне кажется, я всегда принадлежал тебе. Даже когда ты принадлежала кому-то другому. — Он не сводил с меня глаз. — Такер знал об этом. Ему одного взгляда хватило, чтобы увидеть в тебе мою вторую половинку, и он привел тебя домой.