Плексус

– Скоро услышишь, – ответил он. – Великая книга. Пророческая…

– Да что об этом говорить! – выпалил Макгрегор. – У тебя все равно нет времени ее читать.

– Дашь, когда прочитаешь? – спросил я.

– Конечно, – кивнул Тони Маурер. – Я тебе ее подарю.

Макгрегор, чтобы загладить свою вспышку, взял книгу, полистал, важно качая головой. Она ничуть не заинтересовала его, но он понял, что Тони Маурер не идиот.

Сказал, что это одна философия истории, и промямлил:

– Это по вашей части!

Мы с Тони Маурером опрокинули по паре стаканов, и у меня заметно поднялось настроение. Мне пришло в голову, что можно провести неплохой вечерок или, по крайней мере, отлично пообедать chez[99] Трикс. У Трикс Миранды – таково было ее полное имя. Мне оно понравилось.

– Какие сказки они любят больше всего? – спросил я.

– Что-то такое про трех медведей.

– Ты имеешь в виду «Златовласку и трех медведей»? Господи, да я ее знаю вдоль и поперек! Я тут подумал… Мы можем пойти туда послезавтра, устроит?

– Вот это другой разговор, Генри. Я знал, что ты не подведешь. Между прочим, это, конечно, не обязательно, но, если прихватишь с собой бутылочку вина, Трикс будет довольна.

– Нет ничего проще! Прихвачу две-три бутылки.

Он поднялся и, пожимая мне руку на прощанье, сказал:

– Сделай одолжение, ладно? Не напивайся, пока не уложим малышей.

– Договорились. А теперь я прошу: сделай одолжение, позволь рассказать им сказку про трех медведей, хорошо?

– Ладно, Ген, но смотри, чтобы ничего такого!

Два вечера спустя я обедаю с Макгрегором и Трикс – на дальней окраине Бронкса. У детей прекрасное настроение. Мальчишке пять, девочке года три с половиной. Очаровательные детишки, но не по летам развитые. Я стараюсь пить поменьше, пока их не уложили спать. Но мы уже выпили по три мартини в ожидании обеда, а сейчас потягиваем шабли, что я принес с собой.

Трикс своя в доску, как и говорил Макгрегор. Не красавица, но и не страшила. Общительная. Единственный недостаток, который я пока заметил у нее, – истеричность.

Все идет гладко. С детишками я поладил. Они все время напоминают мне, что я обещал рассказать им сказку про трех медведей.

– Для того ты и пришел, Ген, – говорит Макгрегор.

Сказать по правде, я уже не горю желанием изображать сказочника. Как можно затягиваю обед. Я уже малость пьян. И никак не могу вспомнить, как эта чертова сказка начинается.

Вдруг Трикс говорит:

– Генри, пора рассказывать. Они давно должны быть в постели.

– Хорошо! – со стоном отвечаю я. – Налейте мне еще кофе, и я начну.

– Я начну! – кричит мальчишка.

– Нет, ты этого делать не будешь! – говорит Трикс. – Генри сам расскажет сказку, от начала до конца. Я хочу, чтобы вы внимательно слушали. А теперь заткнитесь!

Я торопливо отпил кофе, проглотил, поперхнулся и неуверенно начал:

– Жил на свете большой черный медведь…

– Она не так начинается, – пропищала девочка.

– Да, а как же?

– Жили-были…

– Конечно, как я мог забыть? Ладно, вы слушаете? Итак… Жили-были три медведя: полярный медведь, медведь гризли и плюшевый медвежонок…

(Хохот и насмешки детей.)

– У полярного медведя была длинная белая шерсть – чтобы не мерзнуть, конечно. У гризли…

– Мамочка, он неправильно рассказывает! – заверещала девчонка.

– Он все выдумывает, – сказал мальчишка.

– А ну, утихните! – прикрикнула Трикс.

– Слушай, Ген, – сказал Макгрегор, – не давай им смутить тебя. Не спеши. Главное, помни, – это спокойствие. Глотни коньячку, промочи горло.

Я закурил толстенную сигару, глотнул коньяку и попытался настроиться на продолжение. Неожиданно меня осенило: есть только один способ рассказать сказку – рассказать ее одним духом. Если задумаюсь и сделаю паузу, погиб.

– Слушайте, ребята, – сказал я, – я начну снова с самого начала. А вы больше не перебивайте, договорились? – Я подмигнул девчушке, а парню подбросил косточку, на которой еще оставалось мясо.

– Попал ты в переплет, и это с твоим-то воображением, – сказал Макгрегор. – История, верно, будет на сто долларов, учитывая, как ты готовишься. Уверен, что тебе не нужен аспирин?

– Это будет история на тыщу долларов, – ответил я, готовый показать все, на что способен. – Только не перебивайте!

– Давай начинай, хватит увиливать! Жили-были… – ухмыльнулся Макгрегор.

– Ладно… Жили-были… Да, так вот: жили-были три медведя: полярный, гризли и плюшевый…

– Ты уже это говорил, – вмешался мальчишка.

– Угомонись! – заорала Трикс.

– Полярный медведь был совсем голый, с длинной белой шерстью, достававшей до земли. Гризли был жесткий, как старый бифштекс, а на лапах между пальцами – куча сала. Плюшевый мишка был таким, как надо: ни жестким, ни мягким, ни горячим, ни холодным…

Дети захихикали.

– Полярный медведь ел один только лед, ледяной лед, только что из холодильника. Гризли обожал артишоки, потому что артишоки все в терниях и колючках…

– Мамочка, что такое тернии? – пропищала девочка.

– Тише! – сказала Трикс.