Племя деревьев. О чем говорят корни и кроны

Это была великолепная «Объединяющая песня» группы Гурров. Песня, восходящая к древним временам. Гурры воспевали наш договор с солнцем. Под звуки эпической песни, повествующей о нашем рождении благодаря нескольким искрам солнца, упавшим на Эдревию в начале времен, в небе появились маленькие мигающие огоньки. Словно подражая первородным искрам, они становились все многочисленнее, прорывали непроницаемую завесу тьмы. Наконец их золотистый свет озарил поляну, и то, что мы увидели, оказалось столь же сказочным, как история нашего происхождения.

Гурры, появившиеся из ниоткуда, присоединились к нам и теперь гигантской громадой возвышались по периметру Пьян-ди-Меццо. Не прерывая пения, раскачиваясь в унисон, как единое живое существо, они были вовлечены в действо, которое поначалу, в слабом свете искр, мы не могли понять. Казалось, они собираются стащить что-то с неба, где царило черное солнце.

Искры светились все ярче, и стало ясно, что задумали Гурры: они пытались перерезать или развязать огромные канаты, свисающие с неба и вбитые в землю – вот что удерживало солнце на месте. Как в сказке! Конечно, такое под силу только клану Гурров. При виде их стараний и трудов каждый товарищ присоединился к ним, и вскоре у каждого каната образовались цепочки и толпы товарищей. Под ритм «Объединяющей песни» племя пыталось освободить солнце из ловушки и сохранить договор, связывавший Эдревию с ее звездой.

С последним рывком веревки поддались, и солнце на мгновение предстало в своей ослепительной красоте. Затем, словно зверь, освобожденный из клетки, устремилось к горизонту и исчезло.

Несколько долгих минут песня Гурров сопровождала солнце на пути за горизонт. Когда же вернувшийся к обычным тонам свет сумерек нежно окрасил каждый уголок долины, а каждое существо в Эдревии словно пробудилось от мощного заклинания, некоторые товарищи – сначала робко, а затем все более энергично – благодарно зашелестели листвой.

Каждый, от могучих стволов старейшин до еще зеленых и упругих стеблей новорожденных товарищей, раскачивался в экстазе, осознав: то, чему мы стали свидетелями – уникальное зрелище, не больше и не меньше. Невиданное ни в нашей общине, ни – готов поспорить – где бы то ни было в нашем огромном мире.

Мне тоже не стыдно признаться: несмотря на свою тогдашнюю юношескую застенчивость, я не смог удержаться и раскачивался до земли, относя ликование на счет дорогой подруги Лизетты.

Зеленая волна прокатилась по долине, будто наша листва стала жертвой непреодолимого ветра. Все кричали от радости: одни – ошеломленные увиденным, другие – искренне благодарные, что остались живы, третьи – во власти неконтролируемой эйфории, даруемой алоисом. Столь необычно и неповторимо было превращение нашего солнца в небо, что многие все еще сомневались, а не увидели ли мы исключительное природное явление.

Сомнения длились недолго. Вызванные криками своих товарищей, Черноземы, которые на протяжении всего мероприятия следили за тем, чтобы все шло как надо, теперь снова появились, смеясь, обнимая друг друга и кланяясь во все стороны под заслуженные овации.

Хана-но ичо, старейшина Черноземии, попросил уделить ему немного внимания.

– Нас просили сделать нечто запоминающееся. Думаю, нам это удалось, – довольно улыбнулся он. – Договориться с солнцем было не так-то просто, но в конце концов мы справились. Не забывайте: Черноземы знают, как устроить праздник! – он с отточенным мастерством поклонился ликующим товарищам. – А теперь, пожалуйста, давайте веселиться. В алоисе недостатка нет, а ночь, если верить Иггдрасилю, будет длинной…

Продолжая раскачиваться, я наконец отправился на поиски Лизетты. Спросил Аспена, не видел ли он ее. Он указал на группу огромных парней неподалеку – в основном Гурров, передвинувших прямо в центр сцены целую чашу алоиса и теперь раскачивавшихся вокруг кого-то. Я подошел узнать, в чем дело, и обнаружил: этим кем-то в окружении товарищей была Лизетта.

Сияя от успеха, она объясняла, казалось, всей группе Гурров, как им удалось устроить такой необычный фокус с солнцем.

– Как вы знаете, голубой цвет неба или красные, оранжевые и пурпурные оттенки заката обусловлены преломлением света разной длины волны при прохождении через газы, составляющие нашу атмосферу. Это явление известно как рэлеевская рефракция, – продолжила она под общий одобрительный кивок Гурров… – Так вот, Крепкоспинам достаточно было договориться, каких и сколько молекул нужно произвести и в какое время, чтобы свет в небе делал то, чего они хотели, и создавал среди товарищей иллюзию сошедшего с ума солнца… Короче говоря, если освоить производство газа и рассеивание света, как умеют Крепкоспины, эффект обеспечен. Нужно работать сообща. Просто, не правда ли?

– Конечно, просто, кустарник, – вмешался Дендрон, главарь Гурров. – Мы большие, но не глупые. И вообще, речь идет о рэлеевском рассеянии, а не о рефракции.

Затем он разразился хохотом, от которого Лизетта затряслась, как ветка на ветру.