Плен моей души

— Я тр*хнул тебя, как ты просила. Тебя ждёт жених, свадьба и счастливая семейная жизнь.

Я отшатнулась от него и горько всхлипнула, рукой схватившись за грудную клетку. Там пекло. Дико. Так сильно, что казалось, вот-вот разорвёт на части. Будто тысячи самых острых игл вонзили в бедную мышцу.

Отпрянула от Глеба. Попятилась, чуть не упала, запутавшись в ногах. На кого-то налетела. Вздрогнула и обернулась. За спиной стоял молодой человек, которого я уже видела, когда приходила в прошлый раз.

Я чуть не умерла на месте, осознав, что он всё слышал.

Выбежала на улицу, дрожащими руками стала шарить по телу, ища телефон, чтобы вызвать такси. Но телефон остался в куртке Глеба.

Возвращаться, естественно, я не стану.

— Виталина, я тебя отвезу, — блондин вышел следом за мной.

— Нет. Нет, пожалуйста. Не нужно. Я сама доберусь…

— Уже поздно. Я подвезу тебя, — парень обаятельно улыбнулся.

Он подхватил меня под локоть и мягко увлёк в сторону машины. Помог сесть и тронулся с места. Ехали молча, только водитель спросил адрес. Я отворачивалась к окну и до боли кусала губы, пыталась не всхлипывать и не рыдать в голос.

— Спасибо… Прости, я не знаю твоего имени, — открыв дверь машины, повернулась к молодому человеку.

— Антон, — он снова обаятельно улыбнулся.

— Спасибо большое, Антон, — я попыталась улыбнуться, но не вышло.

С ресниц сорвались слёзы. Я выскользнула из машины, захлопнула дверь. Показалось, что парень что-то собрался сказать, но возвращаться и переспрашивать не стала. В дом заходить тоже не спешила. Пошла на задний двор и опустилась на качели, которые мама устанавливала для меня. Села и стала раскачиваться, виском прижавшись к канату.

Я никак не могла успокоиться. Слёзы градом лились из глаз. Я не могла дышать. Каждый вдох отзывался болью в грудной клетке. Я совершила самую большую ошибку — влюбилась. Отдала сердце в руки тому, кто его растоптал.

Глава 13

Глеб

Сжав кулаки и с силой сцепив зубы, смотрел на дверь, за которой исчезла МОЯ Золушка.

— Ну, ты и дебил, брат, — Тоха покачал головой и кинул на меня осуждающий взгляд.

— Пошёл нах*р, — вскинул руку, показал средний палец.

Во мне бурлила ярость, желание крушить всё вокруг. А ещё желание догнать девчонку, сжать в руках, стереть губами слёзы со щёк и объяснить, что я дико, неконтролируемо сильно ревную её. Так сильно, что крышу рвёт. Так сильно, что мозг отключается. А язык начинает мелить всякую х*рню. Когда-то не понимал Ромыча, Игната и Тоху. Думал, что всегда будут с трезвой головой. Х*й там!

— Придурок. Отвезу её домой. Нормальный поступок — поиметь девушку, стать первым и вышвырнуть. Вырос в моих глазах, Глеб, — Тоха хлопнул дверью и ушёл следом за Золушкой.

А я в бессильной ярости сжал кулаки. В бессильной от того, что понимал — Тоха прав. Я поступил, как истеричка. Зарычал, чуть не зашвырнул чашку дед Ромы в стену. Вовремя опомнился, отставил кружку. Руками упёрся в стол и низко склонил голову, тяжело дыша.

— Глебушка, — родной и тихий голос Снежинки заставил вздрогнуть и зажмуриться до боли в веках.

Только не Снежинка. Только не она. Её я всегда боялся разочаровать больше всех. Мой ангел. Моя сестрёнка. Девчонка, которая всегда вытаскивала из д*рьма. Которая всегда была рядом.

— Глеб, — спины коснулись холодные пальцы.

У Снежаны всегда руки прохладные, а у Царя мания согревать их в своих лапищах. Либо дыханием.

— Что? — спросил глухо, хотя орать хотелось.

Но слишком сильно любил Снежану. Слишком хорошо знал подругу и как легко можно её обидеть словами. Поэтому только голову ниже склонил и глаза сильнее зажмурил. До кругов под веками.

— Глебушка, ты такой дурачок.

Сказал бы это кто-то другой, я бы втащил. Не раздумывая вмазал кулаком по роже. Улица научила отстаивать себя и биться за место под солнцем. Либо ты, либо тебя.

Но голос Снежинки был полон сожаления и любви. Её заботы, которую всегда дарила мне лишь она.

— Посмотри на меня, хороший мой. Прошу тебя.

— Снеж, давай не сейчас, — с мукой в голосе выдохнул я.

— Сейчас, Глеб. Тебе плохо и больно сейчас! Посмотри на меня, Глеб Лещинский!

Медленно повернулся к Снежане, заглянул в запрокинутое ко мне лицо и зеленющие, зло сверкающие глаза.

— Ты дурак, Глеб! Как ты мог ей такое сказать? От кого угодно ожидала, но не от тебя!

— Снеж… — я скривился.

— Не перебивай меня, Лещинский! Сейчас говорю я! Эта девушка, — она взмахнула руками. — Ты ведь влюбился в неё без памяти!

— С чего ты взяла? — хотел хмыкнуть весело, вышло с горечью.

— Глеб, я слишком, слишком хорошо тебя знаю. Знаю, какой ты несерьёзный со всеми своими девчонками. Как посылаешь после проведённой ночи…

— Снеж… — я всегда старался оставлять эту сторону жизни в тайне от подруги.

— Я не дура, Глеб. И не слепая. И ты не ценитель прекрасного[1]. Ты просто напросто боишься открывать душу! Ты знаешь, что красив, тебе об этом постоянно говорят. Но как бы я не старалась показать тебе свою любовь, тебе её недостаточно. Я просто подруга, почти сестра, но всё же… Я не та, кто заставит тебя чувствовать себя любимым. Не «ошибкой»…

— Замолчи! — я рявкнул, заставив Снежану вздрогнуть и побледнеть.