Плен моей души

Люба уснула по дороге домой, прижавшись ко мне. Дома уложил её на кроватку, накрыл одеяльцем. Я не сразу стал волноваться из-за того, что Любовь слишком долго спит. А когда коснулся крохотной ручки, умер на месте. Она умерла.

— Бл*ть, — пальцами сжал переносицу и тряхнул головой, попытался выкинуть из головы образ мёртвого тельца.

Резко схватил подушку, развернулся и покинул комнату. Подложил под голову отца подушку, пошёл на кухню, где снова был срач. Куски еды валялись на столе и полу. Весь стол был заставлен бутылками.

Взял мусорное ведро, смёл туда всё, при помощи совка и веника собрал всё с пола. Приведя помещение в относительный порядок, заглянул в холодильник. Снова пусто, только кусок сыра валяется на нижней полке. Выругался себе под нос. Только позавчера притащил пакет с продуктами. Они бл*ть целиком глотают?

Мне было жалко. Да, бл*ть, я тот ещё жлоб. Мне жалко кормить этих двоих и тащить на себе.

С*ка! Я работаю на двух работах, чтобы оплачивать университет. Чтобы получить высшее образование. Денег на то, чтобы снять хату мне не хватает. Даже однушку на окраине города.

А снимать комнату не вижу смысла. Чем сожители будут отличаться от родаков? Так я хоть слежу за тем, чтобы они не сдохли. И не отравились чем.

Саданул кулаком по стене. Взвыл от боли. Но часть ярости выплеснул.

Захлопнул холодильник, поставил кипятиться чайник. Кинул пакетик в кружку, заварил, вышел на балкон. Снова мысли вернулись к девчонке. Кинул взгляд на наручные часы. Девять утра. Уже встала? Букет мой заметила? Злится? Обижается?

Имеет на это право.

Девчонка совершила ошибку, когда пришла ко мне. Я стал её ошибкой.

В г*вно испортил первый раз. Д*рьма кусок.

Но как сдержаться? Как? Когда сейчас от одной мысли, что девчонка совсем скоро выйдет замуж, скулы сводит.

Залпом выпил чай, обжигая рот и грудину изнутри. Только бы жжение перекрыло другую боль.

За спиной с грохотом открылась дверь. Я поморщился. Давно пора уже сделать ремонт, но я понимал, что всё это бесполезно. Через несколько дней это всё засрут. Да и при первой возможности я собираюсь свалить.

За*бало содержать их. За*бало видеть пьяные и опухшие рожи. За*бало чувствовать омерзительный запах ссанины.

Всё за*бало с самого детства.

Я дико стыдился своих родителей. Никогда, ни при каких обстоятельствах не появлялся с ними на улице. Чтобы никто не увидел. Чтобы никто не смеялся. Я зарабатывал себе авторитет кулаками. Пока в мастерской не оказался. Потом у меня появились друзья, которым срать на то, кто мои родители. С которыми у меня всегда были общие интересы.

Но из памяти никогда не сотру пятый класс. Училку георгафии. *бучую тварь и с*ку.

— Лещинский, к доске! — училка со строгим пуском на голове, поправила очки на носу.

Тоха толкнул меня локтем в рёбра и снова заржал, зажимая нос и рот пальцами, чтобы не привлекать лишнее внимание.

— Какие способы изучения местности ты знаешь?

— Разведка местности, изучение местности по… — я начал перечислять, но был грубо перебит взмахом руки.

— Стоп. Лещинский, чем от тебя так воняет? Ты когда в последний раз одежду менял? А голову мыл?

Я стоял на месте, распахнув широко глаза и не зная, что ответить. Мне было стыдно. Дико стыдно. Уши и лицо пылали. В горле появился ком.

— Садись. Дай дневник.

Эта тварь написала замечание, заняв всю графу «суббота». Она обращалась к родителям, с просьбой следить за внешним видом сына.

Дома меня снова ждали бухие в хлам родители. Чистой одежды не было. Я в ручную выстирал всю свою одежду и вывесил на балкон. Но одежда не успела высохнуть. На следующий день я попёрся в школу во влажной одежде.

Георгафичка выловила меня в коридоре.

— Лещинский, снова ты оделся, как бомж.

Она повела носом и сморщилась.

— Закройте свой рот, — Санёк, который со мной направлялся в маленький ларёк, где можно было купить сухарики за семьдесят пять копеек, сжал кулаки и уставился на неё исподлобья.

— Что? — географичка покраснела и сжала кулаки.

— Вы от усиков над губой избавьтесь и брови выщипайте, потом делайте замечание.