Плен одиночества

Рината чувствовала его прохладные пальцы даже через ткань тренировочного костюма. В голове её мигом пронеслась мысль, что он, наверное, замёрз. Шли они не долго, но на улице в самом деле было очень холодно. Отчего-то она совершенно не подумала, что на дворе уже вечер. Хотя… мысли о том, чтобы прихватить куртку, болтались где-то на уровне с мыслями о том, что ей надо бы уйти на интервью одной. То есть, по шкале от нуля до десяти где-то в районе… нуля. Едва Игорь взял её за руку и повёл к выходу из школы, все мысли выбило, будто бы её мешком по голове звезданули. Она превратилась в безвольную куклу, готовую идти за своим хозяином хоть куда. Очнулась только когда они уже подходили к кафе и даже попыталась отвертеться от Игоря, но тот лишь крепче ухватил её за руку и повел к дверям. А что было потом… потом Игорь в очередной раз превратил обычное интервью в шоу имени себя. И это его ребячество начинало её не на шутку раздражать. Она смолчала. Потому что стала хоть чуточку, но мудрее. Самую малость. Со временем к ней пришло понимание, что эпатаж и скандалы на людях до добра не доведут. Лучше быть холодной циничной стервой, не дающей интервью, чем клоуном с разрисованными щеками и улыбкой от уха до уха, за которой спрятаны настоящие эмоции. Или пустота. Тут уж кто во что горазд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Так кто? — тихо обратился к Рине Игорь, возвращая её к реальности. К той реальности, в которой она всерьез собирается вновь встать с ним в пару.

— Стефан Мартье, — выдала вдруг Рината и, не удержавшись, расхохоталась, когда увидела, как лицо Игоря скорчилось. — Ну а что? Он отличный специалист! Или у тебя комплекс?

— Какой еще комплекс? — Игорь еще теснее вжал Рину в себя, отчего она, нервно выдохнув, облизнула нижнюю губу и томно произнесла:

— Комплекс «Решетниковой».

— Фу! — Игорь мигом отпустил её, и она, выпорхнув из объятий словно настоящая маленькая птичка, довольно улыбаясь, понеслась по льду. Да… Птичка. Феникс.

Стремясь во что бы то ни стало догнать, Игорь метнулся за ней. Но Рината была проворней, быстрее него, и снова заключить её в объятия удалось ему лишь круга через три. Тяжело дыша, она смотрела на него, не таясь, открыто, заполняя его собой. Её пальчики неожиданно сомкнулись на его пояснице, грудь, скрытая дурацкой свободной кофтой, тяжело вздымалась. Будто бы момент из прошлого. Мелькнувший кадр на мгновение вспыхнул яркими цветами, но, снова поблекнув, исчез во мраке разбитых надежд. Как раньше уже никогда не будет. Потому что невозможно вернуть тех, прежних себя. И Игорь поймал себя на мысли, что этого он и не хочет. Потому что в том прошлом в её глазах была пустота, до одури пугающая своей тьмой. Беспросветная, утопающая в яростной желчи злоба, убивающая её. Нет… Пусть улыбается. Пусть улыбается, как может улыбаться только она. Пусть дарит улыбку своему Демаре, пусть целует дочь. Пусть живет без того Ада, в который превратилась его собственная жизнь. Когда-то его заботили лишь собственные желания, а эта девочка с глазами-горными озерами в один миг всё в нём изменила, взбудоражила, вклинилась в его сердце и заполнила собой до отказа. Её было даже с переизбытком: так много, что хотелось ей луну с неба достать, ну или повесить на шею золотую медаль. Олимпийскую. А в итоге… Он обещал ей сущий Ад и вечные страдания, но с каждым новым днём пепелище его собственной души, пепелище, из которого уже, казалось, никогда не разгорится пламя, начинает потрескивать, а появившийся горький дым, приносящий боль, как ни крути, свидетельствует о том, что огонь всё же вскоре начнет полыхать с новой силой. А всего то… несколько недель рядом с ней, и он уже готов мир к её ногам бросить. Сука! Сука она самая настоящая, потому что, как ни крути, а в любой игре на ней все фишки останавливаются.

«Ничему тебя жизнь не учит, Крылов», — подумал Игорь с кривой усмешкой.

— Пусть будет Мартье, — согласно кивнул и холодно отстранился. — Давай попробуем поддержку исполнить, — бросил он не глядя, направляясь в другую часть катка. Но когда понял, что Рината за ним следовать даже не думает, обернулся и, вскинув брови, произнёс: — Что не так?

— Давай без поддержки, — ответила она, заламывая руки.

Игорь видел, что она нервничает, но уступать не собирался.

— Не переживай, я не уроню, — усмехнулся он. — Сделаем самую элементарную. Нам же не уровни на ней набирать.

— Я не хочу.

— А я хочу, — смотря ей в глаза, жёстко произнёс Игорь.

В глазах Ринаты мелькнула ярость, которую, к слову, она быстро потушила. Поджав губы, подъехала к нему, не мигая всматриваясь в его лицо. А потом тихо сказала:

— Хорошо. Как скажешь.

— Меня твоя покорность напрягает. — Уголка его губ коснулась усмешка.