Плененная фаворитка

Небо померкло, солнце скрылось за горизонтом, подул ледяной ветер, на землю, подобно покрывалу, сшитым руками тьмы, опускались бархатные, перламутровые сумерки. Первый раз Арабелла почувствовала страх перед этой удушливой темнотой. Обычно молодая женщина любила купаться в реке поздно ночью, когда сияние луны затуманивало сверкание звезд, а вода напоминала бездну, которая, подобно змеям, поглощала и дарила наслаждение. Девушка внезапно поняла, как изменилась после первого роскошного бала, после первой ночи любви….

Вода похолодела. Она стала похожа на непробиваемый, острый лед. Дочери герцога показалось, что волны, подобно кинжалу, причинили нестерпимую боль. Вынырнув «фаворитка» лихорадочно натянула на себя запыленную одежду. Спустившись с равнины, молодая женщина остановилась. За кустами расхаживал взволнованный кучер. Увидев свою госпожу, мужчина радостно подбежал к ней, пытаясь сдержать взволнованную мину: – Леди, где Вы были? Я… – молодой человек не успел договорить, как Арабелла с хриплым возгласом покачнулась, вцепившись в протянутую руку слуги. Грудь девушки, тщательно спрятанная под плотной тканью платья, нервно подранивалась, а из уст вырвалось некое подобие кашля. Придерживая француженку за озябшие плечи, кучер помог ей взобраться в карету и взволнованно спросил: – Вы вся дрожите, и такая бледная….

– Спасибо, но со мной все в порядке. Я просто замерзла. Давайте побыстрее уедим отсюда, – кучер мгновенно занял свое место и пришпорил лошадей, а Арабелла продолжала неподвижно сидеть, вслушиваясь в бешеное биение сердце.

Через полчаса перед глазами путницы восстала родная деревня, окутанная хрупкой пеленой тишины. Молодая женщина сладостно вздохнула. Здесь воздух был наполнен ароматами цветов, что распускались, подобно сочным плодам, чистые улочки и закоулки тонули в раскидистой зелени, кусты свежего шиповника украшали длинные аллеи деревни.

Француженка подошла к родному дому. Огромная луна, похожая на яркий светильник, освещала своим сиянием двор. Арабелла де Фрейз тихо открыла ветхую дверь. Коридор тонул во мраке, и лишь на втором этаже едва дребезжал свет одной единственной свечи. Девушка окинула холл задумчивым взглядом: тюфяки с соломой, старые сундуки с многочисленными безделушками, связки дров, куски ткани…все это укрывало собой крохотный вестибюль, здесь пахло деревенской, тяжелой, но такой родной жизнью, а не отполированным, как драгоценный камень, существованием в роскоши и богатстве. Поднявшись по ступенькам, молодая женщина зашла в маленькую комнатушку. В соломенном кресле, похрапывая, спала Антония, укрывшись рваной шалью. Свеча освещала пожелтевшее лицо старухи и Арабелла понимала, что неизвестная болезнь поедает несчастную изнутри, хоть та и старается это скрыть. Подойдя к приемной матери почти вплотную, девушка тихо проговорила, касаясь ее плеча: – Мамочка, милая, проснитесь.

Старая дама неохотно открыла глаза: – Арабелла, доченька, это ты?

– Да, мама, я пришла. Как Вы себя чувствуете?

– Я медленно чахла без тебя, дитя мое, но ты пришла, и все словно засветилось солнцем, – женщина обняла свою воспитанницу: – Где ты была два дня?

Арабелла опустила глаза. Гнев на Антонию прошел, но француженка не решалась сказать своей матери и госпоже о том, что знает о ее прошлом. Дама воспитала дочь герцога в строгости и повиновении, не позволяла девушке касаться щепетильных тем любви и близости даже в таком возрасте.

– Мама, не стоило волноваться за меня. Я…, – запнулась голубоглазая красавица: – Я осталась во дворце короля. Бал длился долго, и я решила немного погостить у повелителя. Да и его величество попросил меня остаться. Как я могла ему отказать? К тому же, Вы сами хотели, чтобы я поехала туда.

– Да, я хотела, но ты могла бы хоть предупредить меня. Ладно, иди к себе. Я сейчас принесу ужин, ты, наверно, проголодалась, устала, дорога была дальняя. Поешь и отдохнешь, – покорно кивнув, Арабелла медленно зашла в свои скромные покои. Она едва не плакала, вспоминая о Людовике. Любит ли он ее, или нет? Этот вопрос не давал покоя юной девушке? Одно дело – овладеть телом, совсем другое – запустить в свое сердце любовь.

ГЛАВА 5

К позднему вечеру настроение Арабеллы совсем испортилось. Залившись потоком слез, несчастная сидела возле окна и смотрела в непроглядную тьму. Лишь маленький фонарик, висевший на крыльце, освещал двор. Но порой казалось, что нигде нет покоя для невинной души. Везде только блуждает боль, страдание и одиночество.